«Что мне с тобой, Кузнецов, делать? Отдать под трибунал и в штрафную роту? Или к ордену представить?», — распекал меня командир роты. А я, провинившийся безусый красноармеец, стою перед командиром роты по стойке смирно и шмыгаю носом. Мне только-только исполнилось восемнадцать лет.

Распекал командир не за трусость — за бесшабашную смелость. Бои в Манчжурии шли жесточайшие. Миллионная Квантунская армия была отлично вооружена, японские солдаты отличались отменной выучкой и отвагой. Но и атаковали японцев солдаты, которые прошли с боями пол-Европы. Те, кто выстоял в Севастополе и Сталинграде, те, кто брал Берлин и освобождал Вену и Прагу, те, кто заставил безоговорочно капитулировать фашистскую Германию.

Таких необстрелянных, как я, было немного. Меня и моих ровесников старались приберечь, в самое пекло не бросали. Только удержать нас было трудно — сами рвались в бой. На войну с гитлеровцами я не успел по малолетству. Призвали меня в конце сорок четвертого и направили служить на границу с Манчжурией, которая была оккупирована японцами. Я небольшого роста и меня поставили в пулеметный расчет вторым номером. Первый номер — это тот, который стреляет, нажимает на гашетку. А я таскаю «колесянку» — это станина такая с колесами, на ней и крепится, собственно, пулемет. А весит она два пуда. Вот и побегай с ней на горбу. Во время боя от второго номера все зависит ровно столько, сколько и от первого. Это в кино показывают: пулеметчик строчит яростно, а лента прыгает. Если лента так прыгать будет, то патрон неровно пойдет, и пулемет заклинит. Для этого и нужен второй номер. Ленту выравнивать и вовремя менять.

Во время одной из атак случилось так, что я со своим первым номером не вышли на указанную командиром позицию. Рота залегла под ураганным пулеметным огнем из вражеского дзота. А наш станковый пулемет молчал, атака пехоты на какое-то время осталась без мощной огневой поддержки. Еще чуть-чуть, и вражеские пулеметы роту просто бы расстреляли. И в это время во вражеском дзоте раздались мощные взрывы. Мы забросали гранатами дзот.

За это и распекал меня командир. С одной стороны, мы приказ нарушили, что в бою недопустимо и приравнивается к преступлению, с другой — проявили мужество и инициативу, чем и обеспечили успех операции. Под трибунал меня не отправили. А свой орден «Отечественной войны» и две боевых медали я получил. Солдатскую шинель носил до 1951 года. А после была долгая трудовая жизнь. Осваивал целинные земли, за что тоже получил медаль, только уже не боевую, а трудовую. Работал в Казахстане на шахте, в Новосибирске на стройке, комбайнером в разных районах области, и, в конце концов, обосновался в Искитиме, пошел работать на Завод искусственного волокна, где и трудился в энергетическом цехе до пенсии. А сейчас мне 91 год и я счастлив, что над нами мирное небо».

Искитимская газета. - 2019, № 19 (11478) (09 мая). - С. 8.