Ирина Порох. На качелях судьбы

Первая детская ярмарка, шоу «Таниы в Искитиме», шоу «Дуэт+», газета «Земляки», районный иентр информаиионныхтехнологий, аллея Победы, Бал главы, дни школ... Еше много-много чего... Уверена, что многие искитимиы свяжут все эти дела, события и объекты с одним именем — Ирина Порох. Как авторсоздатель, идейный вдохновитель и организатор.

В юбилей Ирина Владимировна не кокетничает и не скрывает свобго возраста. Потому что уверена, что в 65 лет жизнь не заканчивается, она продолжается. А вот как она будет идти дальше, зависит только от тебя самого.

Папина дочка

— Я родилась в Ленинградской области, в приграничном городке Светогорске. — Рассказывает Ирина Владимировна. — После войны он по мирному договору был разделен на две части: одна принадлежала финнам, другая — русским. Славился город тем, что на его территории работал один из самых крупных целлюлозно-бумажных комбинатов. Дом, где жила семья, стоял в лесу, и тропинка до предприятия пролегала мимо нашего одноэтажного жилища на двух хозяев. Поэтому ежедневно мы слышали гудок сирены, и видели, как черной рекой на завод стекались рабочие. И мои родители в том числе. Они там и познакомились. Оба слесарничали, оба — из детского дома. Свой свояка и увидел.

Владимир Карпов не знал о своих родителях ничего. Я пыталась разыскать хоть каких-то родственников, но не вышло. Теперь мне кажется, что папа был дворянских кровей. У него наблюдалась необыкновенная тяга к учению и образованию, он книги не читал, он их проглатывал. Но жизнь складывалась так, что возможности учиться дальше у него небыло. Помню из детства, что в нашей семье покупали только продукты питания и книги. И даже когда переезжали из Ленинградской области на Дальний Восток, из самых ценных вещей с нами ехала оцинкованная ванна, доверху набитая книгами. Никогда не изучая логарифмы, папа очень толково объяснял их мне, занимаясь со мной математикой.

Вообще, я, конечно, была его любимица, он во мне души не чаял. Именно он провожал меня на первые роды, специально приехав в Искитим, вместе со мной очень волновался, вместе покупал какие-то детские вещички, соски-бутылочки. С ним было интересно, он много знал. От того, наверное, мама его очень ревновала ко многим женщинам, а я зачастую была гарантией маминого спокойствия: по ее указке везде следовала за ним. Мужики соседские пива попить собирались, я — с папой. Мне шоколадку дадут, а запить сладость нечем, приходилось пенным продуктом утолять жажду. Не скажу, что жили родители счастливо: бывало всякое, но я их не осуждаю — слишком тяжелая выдалась жизнь с самого ее начала. Поэтому вместе было тяжко, а порознь— невозможно. Помню, когда папа ко мне и внукам приезжал, уже на второй день начинал беспокоиться — как там мать. А находясь рядом, мог и запить, и даже руку поднять...

«Я не люблю смотреть фильмы о войне!»

Если от отца у Ирины Порох в характере заложено всё самое серьезное, строгое и ответственное, то от мамы — Раисы Карповны Карповой — шаловливое и шкодливое. С детства ее жестко наказывали воспитатели за своенравие: то платье длинное обрежет без разрешения, то подвигнет ребятишек на какую-нибудь дерзкую проделку.

— Мама из крестьянской семьи, — вспоминает Ирина Владимировна, — но в отличие от папы она хоть немного пожила с родителями, помнила их имена и лица. Правда, очень быстро счастливое детство закончилось. Приехав вместе с родителями к родственникам в гости, Рая задержалась в Ленинграде надолго. Потому что началась война. Отца вскоре забрали на фронт. Пришлось остаться, встать на учет, получить карточки. Однажды в очереди за пайком карточки украли. Это было настоящим горем, которое, увы, мать Раисы перенести не смогла. И повесилась в дровянике, оставив лишь записку, в которой приговором звучало: «Райку мою сдайте в детдом!»

И начались страшные годы выживания и борьбы за жизнь, за счастливую жизнь... Детский дом, «ремеслуха», так называли тогда училище для детдомовских, где освоила девушка несколько тяжелых рабочих профессий. Потом несносная работа на заводе слесарем, кочегаром, смазчиком. Домашние заботы, и дети, которые с ранних лет росли самостоятельными. Особенно Ирина. Ей ничего не стоило в четыре года и печку растопить, и еду подогреть к приходу родителей с работы. А в шесть лет она уже своего младшего брата в сад возила на саночках, ведь тогда путевку в детский сад на семью давали только одну, независимо от того, сколько было ребятишек.

Война и блокада наложили на Раису Карповну неизгладимый отпечаток боли, страдания и страха. После пережитого она уже никогда не успокоится, и будет много-много лет подряд рассказывать своим детям и внукам о страшных блокадных днях, о бесчисленных трупах на улицах пустынного города,о поедании людей людьми.

— Мы много раз уже с моими детьми ездили к родителям на Дальний Восток. — Рассказывает Ирина Порох. — Так — помню, как наступит вечер, заберемся на железные кровати, а мама начинает рассказывать. Дочка плачет, слезами уливается... Вот с тех пор я не люблю фильмы о войне: мне кажется, я всё об этом знаю.

Дальний Восток вдохновляет, или Ландыши для Гагарина

В 1963 году на Дальнем Востоке, а именно в городе Амурске Хабаровского края, начали строительство целлюлозно-бумажного комбината, точь-в точь как в Светогорске. Отца, как хорошего грамотного специалиста вместе с командой в тридцать человек, направляют для организации пуско-наладочных работ. Это был месяц май, а уже в августе построили первые жилые дома для членов семей монтажников, и жены с детьми, как декабристы, потянулись навстречу своим половинкам. Поехала и семья Карповых.

Дальний Восток сделал из девушки другого человека. Здесь бурно кипела комсомольская жизнь, в которую тогда еще подросток, Ирина окунулась, что называется, с головой. Спортивные соревнования, концерты, сборы и собрания. Всегда — вдохновение, необыкновенный энтузиазм, желание творить и приносить пользу. Не могли не заметить такую активистку, и вскоре выбрали ее секретарем комсомольской организации школы. Ее — семиклассницу — в подчинении которой были ребята гораздо старше (!) «Но как-то так получалось всегда, — говорит Ирина Владимировна, — я была не по годам взрослая, поэтому ко мне всегда приходили, чтобы рассказать о своих проблемах, поплакаться. Я такой серьезной «жилеткой» была».

Один из ярких дней для юной комсомолки оказался тот, когда через Амурск в Комсомольск-на-Амуре проезжал Юрий Алексеевич Гагарин — по тем временам личность героическая, и увидеть его было мечтой каждой девчонки и любого мальчишки. Но счастье оказалось двойным, когда Ирине поручили подарить букетик ландышей этому великому человеку. Она рисковала не протиснуться сквозь сжатые ряды желающих пройти рядом с советским космонавтом, но, все же пробравшись сквозь толпу зевак, Ирина вручила цветы тому, на кого стремились быть похожими тысячи ребятишек в СССР.

Именно на Дальнем Востоке впервые встал вопрос выбора жизненного пути. Тогда молодая девушка была на распутье: куда пойти учиться. Хотелось быть и следователем, и геологом, мама пророчила дочери карьеру врача. Но по воле судьбы или счастливого случая краевой ЦК комсомола выделяет две путевки для обучения в Сибири, в Новосибирском государственном педагогическом институте, лучшим активисткам края. Одной из них оказалась Ирина Карпова.

Сибирь и первая любовь

Если Дальний Восток — кипучая лавина, энергия и подъем, то Сибирь, по мнению Ирины Карповой, можно сравнить с размеренным купеческим чаепитием: спокойствий и тишина. Проходили, конечно, и комсомольские собрания, и вечера отдыха, и диспуты, на которых она была заводилой и организатором, но энергетика была иной, ей же хотелось рваться в «бой».

«По окончанию института, — рассказывает героиня, — нужно было возвращаться домой, на Дальний Восток. Но тут у меня любовь случилась, к тому же очень хотелось вырваться от домашних неурядиц и родительских бесконечных выяснений отношений. Поэтому решение остаться в Сибири было осознанным и вполне обоснованным. Потом Андрюшка родился — дитя любви, очень желанный и любимый ребенок, следом — Леночка, сокровище и радость.

Как-то все закрутилось: работа в школе № 8 сначала учителем истории, потом организатором внеклассной деятельности. Тогда там маститые учителя работали, я многому у них научилась, настоящую школу жизни прошла. Здесь мы впервые стали проводить дни дублера, ездили в лагерь «Утенок» выращивать миллион уток... А какие уроки я давала! К каждому готовилась, как к последнему, я даже одевалась под каждый урок особенным образом! Словом, учеников любила безмерно, они отвечали мне тем же.

Понятно, что как организатор, постоянно выступала на различных конференциях и собраниях. Так вот, на одном из таких мероприятий меня заметили горкомовские работники, пригласили в горком к Анатолию Федоровичу Петухову. Я, конечно, пришла, поговорили, сказали, что якобы дважды не приглашают... Я дала согласие пойти туда работать, но с условием: мне дадут довести свои классы до выпускного бала. На том и порешили. И я окунулась в новую для меня, но очень яркую и интересную жизнь инструктора отдела пропаганды и агитации. И вновь — учеба, новые знакомства, идеи, события. 14 колхозов и совхозов и 14 предприятий промышленности — именно столько я должна была посетить ежемесячно с беседами, проверками и инспекциями, посмотреть, как оформлены красные уголки, удобно и комфортно ли там рабочим. А еще мы вывозили на поля концерты, мастеров-парикмахеров, дарили подарки лучшим механизаторам и трактористам. Я тогда со многими руководителями хозяйств и предприятий подружилась. Что и говорить — время было тяжелое, но доброе. Мне его ругать и хулить не за что.

Акула пера, или «Роды» оказались удачными

Конечно, все мы когда-то писали понемногу — сочинения, рассказы, даже стихи. И Ирина (на то время уже Гундарева) тоже писала, но вот быть редактором газеты «Знамя коммунизма» даже не мечтала. Предложение поступило от Анатолия Владимировчиа Муранова в то время, когда на пенсию собрался Михаил Семенович Колотов. «Давай, попробуй!» — говорит Анатолий Владимирович.

Пробовать было некогда — надо было делать оперативно, грамотно, тем более номер выходил на 7 ноября — дате значительной для всех советских граждан и политических деятелей, которые тогда газеты читали с особым пристрастием. 22 тысячи подписчиков по тем временам — дело привычное. Но справилась Ирина, не подвела, оправдала надежды. Тогда пришлось с некоторыми прежними гвазетчиками распрощаться, но в коллектив пишущей братии влились новые интересные имена, сегодня известные городу и району — Дмитрий Кривякин, Александр Аблажей, Людмила Рябоконь, Игорь Рябчиков.

Ирина же Владимировна вновь отправилась учиться — в партшколу — журналистике, ибо тогда все редакторы печатных и других СМИ должны были получить специфические знания и умения. Вновь пополнился багаж опыта и знаний у нашей героини. Правда, руководить газетой пришлось недолго — всего 9 месяцев. Сегодня Ирина Владимировна шутит: «Девять месяцев отмучилась и успешно родила». И все же с большой благодарностью и теплотой вспоминает она те времена, когда царило творчество, редакция жила интересной жизнью, газету читали, журналистов уважали и прислушивались к их мнению, а лучшие газетные публикации вырезали и бережно хранили.

Коммунистическая партия — исчадье ада?

После избрания Ирины Гундаревой секретарем горкома партии ее отправляют на 28-й съезд Коммунистической партии Советского Союза. Как оказалось, последний. В делегации из сорока человек она была единственной женщиной. Именно тогда молодая коммунистка увидела многих общественных, культурных и политических деятелей воочию, а не по телевизору — Расула Гамзатова, Валентину Терешкову, Эдуарда Шеварднадзе. Она сидела рядом с ними в общем зале. И это было счастье.

Между тем, именно тогда она и многие другие члены партии и участники съезда наблюдали и неприятную картину, когда Ельцин швырнул в Горбачева партийным билетом. «Я приехала домой после этого съезда, — говорит Ирина Владимировна, — в таком расстройстве. Не могла понять: почему я, которую партия бесплатно выучила, дала возможность побывать во многих исторических и культурных местах страны, должна хаять и ненавидеть ее и все, что с нею связано?!»

В городе в то время творилось страшное, нечто похожее на события революции 17-го года, когда матросы громили всех и вся, лезли в окна и двери Смольного, проклиная и низвергая прежнюю власть. Горком партии оцепила милиция, кабинет Муранова разбили, превратив его в танцкласс, горкомовскую библиотеку растащили за один день (!)

Словом, из партии сделали исчадье ада, а тех, кто имел к ней отношение, резко стали презирать и нещадно критиковать. Сегодня это уже солидные руководители, а по тем временам — совсем еще молодые, но идейные мужики, верящие в светлое будущее — Виктор Иванов, Сергей Абрамов, Владимир Кузеванов... И среди них — Ирина Гундарева, у которой на руках уже двое детей и коллектив газеты в 11 человек. Начало 90-ых... Всем, кто прошел лихие 90-е, и не оскотинился, надо при жизни памятники ставить.

Говорят, время лечит, а оно еще и проверяет. На порядочность и взаимовыручку, на крепость дружбы и самоотдачу. Когда коллектив тогда уже частной газеты «Земляки», которую возглавила Ирина Владимировна, практически с боем выставили из здания горкома партии, Виктор Карпович Фисюков (на тот момент руководитель горсовета) предложил занять место в стройтресте. «Хоть целый этаж занимай, — говорит, — с деньгами помогу, работайте!» Так еще два года «Земляки» радовали земляков интересными статьями, репортажами и очерками.

Бог за любовь не наказывает

Именно в это тяжелое время наступает кризис и в личной жизни нашей героини. Поняв, что они с мужем — разные люди, Ирина инициирует развод, и вновь обретает любовь. На этот раз большую, настоящую. Способную выдержать и людскую молву, и жестокие наветы, грубость и предательство. Союз с Сергеем Порохом вдохнул жизнь в творческую душу Ирины. «Я сегодня осознаю, что очень рано вышла замуж! Наверное, поэтому мне сегодня очень многое хочется сделать, чего не доделала тогда, в молодости, — говорит Ирина Порох. — Между тем, я точно знаю, что Бог за любовь не наказывает. Мы с Сергеем живем уже много лет, каждый день друг друга воспитывая и дополняя».

«Я — не хозяйственник, мне творчество подавай!»

Генерировать идеи, рождать их в огромных количествах — ее удивительная способность. И даже, когда работая начальником районного управления образования, приходилось решать много весьма не творческих вопросов, она все же находила время придумать что-то новенькое, собрать команду единомышленников и реализовать идею. Так, в районном образовании впервые проходят дни школ, Главный бал (бал при главе района), выездные образовательные семинары, появляется Центр информационных технологий. Именно тогда руководитель управления ставит задачу привести в образование мужчин, и на посту директоров появляется то один, то другой представитель сильного пола. «Рулить» школами становится легче. Десять лет верой и правдой отслужила Ирина Порох району.

И именно в это время поступает предложение от главы города Виктора Пфейфера стать его заместителем по социальным вопросам. Работа творческая, а главное — пока не известная, с нуля. Значит, опять учиться, познавать что-то новое, главное — придумывать что-то необычное и обязательно — реализовать задуманное. Это ей по плечу. И завертелось!

Детские ярмарки товаров и услуг (их прошло уже 15), незабываемые представления «Танцы в Искитиме», «Дуэт+» и «Искитим — единство непохожих», молодежные гранты на реализацию социально значимых проектов, чествование молодых мам и новорожденных, восстановление аллеи Победы, реконструкция и открытие новых детских садов, перевод медицинского техникума в здание бывшего училища № 44... «Очень многое было сделано, — говорит Ирина Владимировна, — и все это сделано в команде. Мне всегда везло в жизни с людьми! Поэтому удавалось многое, получалось красиво, профессионально, на высоком уровне!»

Я — фрилансер

Сегодня Ирина Порох занята не меньше, чем когда-то, в пору своей профессиональной деятельности. Ее ежедневник испещрен записями с заданиями для себя: 2 часа — перевод с английского, общественный совет, военкомат, союз женщин, чтение (каждый день по 30 страниц), музей — выставка, театр (внук), рисование... И еще много-много задач и заданий для себя. Чтобы не закостенеть, не посереть, не перестать быть яркой и интересной, живой и красивой.

«Я — фрилансер, свободный художник, буду делать то, что мне интересно на данный момент», — признается Ирина Владимировна. — Вот поэтому я занимаюсь сегодня женским клубом, советом солдатских матерей, приемными семьями. Как общественница, как член союза женщин города Искитима. А еще я буду мечтать, и непременно делать все, чтобы мечту реализовать. Сейчас, к примеру, хочу опять поехать во Вьетнам. Я обожаю этот маленький гордый народ, над которым так издевались, но он не потерял своей самоидентичности... Это какие-то удивительные люди — бедные, но гордые! На Кубу хочу... Словом, пока ноги будут ходить, я буду путешествовать.

Блиц-опрос

— Вы хорошая бабушка? — Я хорошая плохая бабушка. Я, конечно, растворяюсь в своих внуках, но в связи с моей новой загруженностью, я мало времени уделяю им, но люблю их безмерно.

— Вы планируете жизнь на долгие годы, или живете одним днем?

— Живу одним днем, я — Рыба, поэтому никаких перспективных планов!

— Вы любите наряжаться?

— Да, с некоторых пор я стала тряпичницей, люблю красивые вещи, украшения. Но лучшее платье — новое платье, поэтому уже после одного-двух раз выхода в новом наряде, я его отдаю близким, знакомым.

— Вы верующий человек?

— Я не глубоко верующий человек, хотя «Отче наш» на ночь читаю всегда. Но я, посещая любую страну, всегда иду в - церковь и на кладбище. Это интуитивно, порой даже не могу объяснить этого желания.

Только небо, только ветер, только радость впереди...

Ирина Владимировна сказала: «Моя жизнь как качели: я родилась на Западе, долго жила и училась на Востоке,- а окончательно осела в Сибири». Качели эти то взмывали вверх, то обрушивались в бездну с такой силой, что дух захватывало. Только нашу героиню это, похоже, только вдохновляло. Ведь если постоянно оглядываться и бояться высоты идей и желаний, стоит ли тогда начинать раскачиваться?

Искитимская газета. - 2019, № 10 (11469) (07 марта). - С. 8,9.