Организация воинов-интернационалистов
Он был из тех, кто рвался в бой »»»»»»
Р.И.Леус, специалист городской социальной защиты населения: «Оказалось, что они нужны только нам…» »»»»»»
В Афганистан его забрали за аморальное поведение »»»»»»
За войну сказали спасибо »»»»»»
Три поколения солдат награждали в один день »»»»»»
Когда любишь, и веришь, и ждешь »»»»»»
Не пропади, мужчина »»»»»»
Уходят лучшие »»»»»»
Он верил, что вернется, однако судьба распорядилась иначе »»»»»»
Он не вернулся из боя »»»»»»
Мать офицера »»»»»»
Он погиб в 95-м, Но могилы его нет на этой земле »»»»»»
Он обещал вернуться »»»»»»
Город вновь взбудоражен войной »»»»»»
Ему было 19 »»»»»»
Дорога из Афганистана »»»»»»
Земля искитимская / краеведческие ресурсы
Он был из тех, кто рвался в бой
Как ни банально звучит утверждение о том, что; смерть всегда забирает лучших, всякий раз, сталкиваясь с подобным, убеждаешься в жестокой справедливости этих слов. Увы, с горьким сожалением приходится констатировать: вновь ушел из жизни один из лучших, оперуполномоченный спецотряда быстрого реагирования при РУБОПе Олег Шмаков.
Месяц назад капитан милиции Шмаков отправился в очередную, ставшую седьмой по счету, служебную командировку в Чечню. Как обычно, товарищи по спецназу проводили его напутственной фразой: "Не пропади, мужчина! И кто бы мог предположить, что вскоре случится непоправимое? 5 июня Олег и еще четверо собровцев на служебном "УАЗике" сопровождали группу иностранных журналистов, направлявшихся в Моздок. Примерно на полпути на встречную полосу неожиданно вырулил КамАЗ, принадлежащий Минюсту, и произошло страшное лобовое столкновение. Машина милиционеров превратилась в груду металла, а все, кто в ней находился, погибли на месте. Олег любил риск, острые ощущения. Одной из его козырных фраз была такая: "Счастье русского мужика - в экстремальной ситуации". Поэтому, наверное, с детских лет мечтал служить в ВДВ, как и двое его братьев. С 1992 по 1994 годы он проходил срочную службу в 76-ой воздушно-десантной дивизии, дислоцированной в Ульяновске. За участие в первой Чеченской войне Указом Президента РФ от 15 июня 1995 года был награжден медалью Суворова. После демобилизации устроился в СОБР, поступил на заочное отделение факультета физвоспитания педуниверситета. Немного позднее Олег возглавил районную общественную организацию "Российский союз ветеранов Афганистана", был избран депутатом в городской Совет. Его опасный, но столь необходимый труд на ниве борьбы с преступностью был отмечен еще двумя медалями — "За отвагу" и "За отличия в охране общественного порядка".
- Где бы он ни работал, какую бы общественную нагрузку ни нес, везде показал себя деятельным, энергичным человеком, - так отозвался о нем военком Б.Ф. Бородий. - Этот парень проходил становление на моих глазах, поэтому стал мне особенно близок. Верность воинской присяге, чувство долга были в нем заложены изначально. И мне, как военному офицеру, вдвой не горько от невосполнимости утраты. 14 марта Олегу исполнилось 30 лет. Нелепая смерть оборвала жизнь замечательного товарища, храброго воина, заботливого отца... Прощай, земляк! Пусть земля тебе будет пухом!
В воскресенье, 9 июня, искитимцы проводили Олега в последний путь. За гробом с его телом выстроилась длиннющая очередь из сотен людей и нескольких десятков машин. Какой-то случайный прохожий, ставший свидетелем траурной церемонии, поинтересовался у скорбной толпы: "Кого хоронят-то?" "Настоящего парня...", - прозвучало в ответ.Евгений Баздуков,
«Искитимская газета»
№23 / 6 июня 2002 г
Р.И.Леус, специалист городской социальной защиты населения: «Оказалось, что они нужны только нам…»
В прошлом году город перед членами союза «Афганистан» просто непросто опозорился. Ребята собрались в ожидании власти, чтобы конструктивно поговорить о наболевшем и просто по душам (к счастью, они пока еще на это способны). «Отцы» же города то ли обремененные неразрешимыми проблемами Искитима, то ли побоявшиеся прямых вопросов и колких взглядов, то ли потому что просто нечего было сказать, словом, на встречу с воинами-интернационалистами не явились в полном, как говорится, составе. Соцзащита же - инициатор и организатор данного мероприятия - оказалась «стрелочницей» и, краснея, отдувалась перед собравшимися. Правда, последние все равно погибших своих товарищей помянули, пообщались, вспомнили... А то, что власти их в очередной раз «кинули», так к этому они уже привыкли.
«Так получилось, что они оказались нужны только нам, - рассказывает специалист городской социальной защиты населения Р.И. Леус. - Но мы ведь такая служба, что должны заниматься не только интернационалистами. Да и, к сожалению, мы им сегодня особо помочь и не можем».
Более того, урезанные льготы и абсолютное равнодушие со стороны чиновников только ожесточает это поколение, молодых еще мужчин, полных сил, во всяком случае, душевных, и желания работать, быть полезным своей семье, быть нужным самому себе. Увы, многие потеряли на той войне здоровье, пришли домой инвалидами. Ни для кого уже не секрет, что в то время семьи рушились одна за другой, тяжелые личные трагедии были обычным делом. Тогда это принято было называть афганским синдромом. Эти сильные мужики, отчаянно идущие на врага у себя дома, на Родине, рубежи которой они защищали, превратились в беспомощных людей, не способных даже отстоять право жить в своем городе.
Нынче общественная организация «Союз-Афганистан» как обычно планирует 15 февраля как-то отметить. Очень хотелось бы, чтобы встреча была душевной и надолго запомнилась. Эти люди заслуживают понимания и признания. Это - люди нашего города. Лучшие. Так уж повелось, что на войну уходят лучшие...Ирина Голиченко,
«Искитимская газета»,
№ 7/ 13 февраля 2003 год
В Афганистан его забрали за аморальное поведение
Уж очень у него хорошая фамилия—Дорогой. Добрая, мягкая. Однако носитель ее - Сергей Григорьевич - особой мягкостью характера не отличается. Сильный, волевой, решительный. Впрочем, такой, каким был вообще мужчина тех лет, когда служба в армии считалась честью, а слова «родина», «армия», «патриотизм» - не пустыми звуками.
И так, служба в армии началась, как у всех, обыкновенно. В 77-ом забрали, попал в Каунас, в известные и по тем временам элитные «войска дяди Васи». Оказывается, их еще, то ли в шутку, то ли пророчески расшифровывали как «Вряд ли домой вернешься». Перспектива на тот момент не очень оптимистическая, однако молодость брала свое: романтика солдатской жизни поглощала все другие чувства. И Сергей службу нес исправно. Девять лет отслужив в Каунасе и получив специальность техника по реактивным системам, он приехал в родное Маслянино, посмотрел, что жизнь там особой активностью не отличается, друзья разъехались кто куда, девчонки замуж повыходили... В общем, вернулся Сергей в армию.
«Раньше особо распространяться об Афганистане не принято было, - рассказывает Сергей Григорьевич, - я бы долго ничего не знал, пока родной брат первой жены, Александр Гриценко, не погиб. Потом у нас в части появились люди, которые служили там. Решил и я проверить себя, на что гожусь, что могу. Три раза рапорт в Афганистан писал, ни разу не удовлетворили. Зато в Ирак направили, как техника по реактивным системам. Надо было с семьей туда ехать. А мы с первой женой на тот момент уже вместе не жили. Короче, в Ирак меня не отправили (морально неустойчивым признали), зато в Афганистан снарядили в течение десяти дней. Я особо и не сопротивлялся. Афганистан так Афганистан. Так, с октября 1986-го по февраль 1989-ого я был в этой стране вместе с тысячами других советских солдат».
Кто хоть сколько-нибудь общался с теми, кто воевал в Афганистане или где-то еще и по-настоящему ощутил ужас, страх и опасность воины, тот наверняка заметил, что эти люди особо говорить о прошлом не любят. В лучшем случае отшучиваются, в худшем - резко обрубают разговор и замыкаются. Боясь того и другого, я особо и не пытала Сергея Григорьевича об афганской службе. Случайно в разговоре удалось узнать, что и друзей терял, и важных военных советников охранял, и контрастность климата переживал, и спал при бесконечном лязганье и визге снарядов, а наутро просыпался с единственной мыслью, что пока еще жив. В общем, по словам Дорогого, обычная солдатская жизнь. Ему и здесь, на Родине, эта жизнь покоя не давала. Пришлось немного повоевать и дома во время известных событий в Нагорном Карабахе. Но вскоре, романтика сменилась реальностью, и Сергей Григорьевич, дослужив до старшего прапорщика,в 30 лет уходит на пенсию. Это - его право и его решение. Впрочем, никогда он не винил государство или кого-то еще в своих неудавшихся делах и нереализованных планах. «Что было, то было, что случилось - так тому и быть».
Сегодня у него растут сыновья. Старший учится в университете на факультете «Мировая экономика и право" по специальности "Таможенное дело». Ему служить вряд ли придется. Маленький же - семиклассник. «Кто знает, - рассуждает Сергей Григорьевич, - быть может, к тому времени организуют все-таки контрактную армию. То, что сейчас творится, конечно, беспредел. Хотя я бы хотел уже сейчас, через много лет, вернуться в армию. Правда, я в российской армии не служил, я служил в советской, где за каждого солдата стояли как за родного, где гибель бойца расценивалась как личное горе, а защита Родины была делом чести».Ирина Голиченко,
«Искитимская газета»,
№ 7/ 13 февраля 2003 год
За войну сказали спасибо
Сегодня они с женой воспитывают 4-летнего сынишку Александра. Как говорит Павел «на старость лет родили». Раньше, видно, Бог не давал, да и бесконечные скитания за мужем - военным не могли не сказаться на здоровье женщины. Но теперь это уже не важно: главное - Сашка растет, главное — они вместе, а все беды и серьезные испытания уже позади.
Судаков Павел Викторович - наш земляк, родом из Рощинки. Как и все мальчишки, в ранней юности бредил небом, техникой, приключениями. Узнал, что в Бердске, в ДОСААФе обучают летать, прыгать с парашютом. Поступил, благополучно отучился. Вскоре поступил в Сызранское высшее авиационное училище. Прямо оттуда судьба подарила ему полтора года службы в прекрасной загадочной и колоритной Польше. А весной 1984 года вся вертолетная эскадрилья была вызвана в штаб и практически полностью направлена в Афганистан. «Хочу - не хочу» - никто не спрашивал. Приказы, как известно, не обсуждаются.
«Особой боязни и страха за собственную жизнь не было: молодые были, необстрелянные -вспоминает Павел Викторович. - Правда, когда первый раз вылетел на задание, на моих глазах в воздухе загорелся вертолет и упал, тогда немного стало доходить, что идет настоящая война».
Летал, тогда еще лейтенант Судаков, на МИ-8, обслуживал Пандшерское ущелье (наверняка знакомая многим и печально известная в Афганистане боевая точка). Приходилось и раненых и убитых пере возить, и пленных афганцев, и различные грузы, и десант высаживать. В общем, обычная мужская работа. И все было бы и вовсе обычно, если бы не стреляли отовсюду, если бы не видеть окровавленные тела земляков и не слышать стонов. Но и к смертям привыкаешь, что-то вдруг притупляется, не позволяет впасть в истерику...После Афганистана Павел Викторович оказался в Грузии в группе советских войск на Кавказе. Тогда случилась беда, потрясшая весь мир — землетрясение в Спитаке. Павел обеспечивал всем необходимым работы по поиску пострадавших и восстановлению разрушенных объектов. Именно тогда он понял, что для него является самым страшным. Оказалось, землетрясение, когда врага реально не видишь, и не знаешь откуда ждать очередного удара. Судьба военного человека не предсказуема. Вскоре Павел Судаков попадает в Чернобыль и 28 дней на своем вертолете летает над зияющим опасным кратером взрыва от АЭС, снимая на фотопленку различные ракурсы и виды ядерного монстра. А 1993-й год стал для супругов Судаковых решающим. Посовещавшись, они решают покончить, наконец, с романтикой и где-то осесть. В звании майора Павел Викторович оставляет ряды Вооруженных сил, имея многочисленные ордена и медали за службу в Афганистане, в Чернобыле... Так получилось, что приехав в Искитим, семья не могла найти жилье. Быстро решить эту проблему не удалось. Афганские «корочки», якобы дающие различные права и льготы, впечатления на местных чиновников не произвели. «Спасибо» говорили и жали руку... Словом, пришлось биться сквозь бюрократические препоны и черствые души. Оказалось, что это нисколько не легче афганских гор и сил встречного ветра на высоте. Но все наладилось и сегодня, хоть не просто живется, но вместе - легче. А сын каждый день твердит, что будет летчиком. Павел же хочет вырастить из него прежде всего хорошего человека.Ирина Голиченко,
«Искитимская газета»,
№ 7/ 13 февраля 2003 год
Три поколения солдат награждали в один день
На прошлой неделе военный комиссар г. Искитима с удовольствием исполнил весьма приятную миссию. На аппаратном совещании у мэра военком М. В. Кузяков и глава администрации города В. Г. Пфейфер вручали государственные награды четырем отличившимся землякам.
Уже 60 лет как закончилась Великая Отечественная, а боевые награды до сих пор находят своих героев. Именно так случилось с ветераном той страшной войны С. В. Агафонкиным. На фронте обстоятельства порой складывались так, что человек заслуженную награду получал только на бумаге, в руки к отличившемуся она не попадала. У Сергея Васильевича в историческом круговороте затерялось сразу два знака воинской почести. 19 декабря несправедливость наконец-то была устранена: наш земляк получил медали «За победу над Германией» и «За победу над Японией». Здесь же орден «Мужества» вручили подполковнику запаса В. М. Звягинцеву. Этой высокой государственной награды Владимир Михайлович удостоен за участие в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Еще двух молодых искитимцев И. А. Пивовара и С. Н. Федореева наградили медалями «За воинскую доблесть II степени». Эти ребята заработали награды в боях с незаконными бандформированиями в Чечне. Три поколения солдат трех разных войн принимали заслуженные награды в один день и час. Сам факт такого события позволяет с гордостью думать: «У России были, есть, и всегда будут защитники Отечества».«Искитимская газета»,
№52 / 29 декаб. 2005 г.
Когда любишь, и веришь, и ждешь
В прошлый понедельник телефоны в редакции буквально разрывались: «Вы слышали, Александр Волков освобожден в Чечне. А не тот ли это...» Продолжения были различны. Одни утверждали, что это, возможно, их одноклассник, уехавший из Искитима, другие говорили, что учился он в седьмой школе и так далее. А информация о нашем земляке, освобожденном из чеченского рабства, прошла по радио России. Вечером 21 января я, как и многие искитимцы, слышала ее. Дословно в ней говорилось о том, что в числе шестерых освобожденных был “... Александр Волков из Искитима Новосибирской области, бывший в рабстве около десяти лет”. Вот и все. Однако это сообщение пробудило не только массу телефонных звонков, но и надежду, слезы, воспоминания...
Официальные данные
Естественно, что первым же делом я обратилась в милицию. После долгих разговоров, рассказов из отдела розыска Искитимского РОВД сообщили, что Александр Волков в розыске не числился. Не смогли сотрудники милиции разыскать и каких-либо данных по паспортному столу. Тем не менее, приблизительно в то же время, то есть десять лет назад, пропал другой мужчина - Иван Васильевич Галенок. Следы его так и не были обнаружены. А в милицию после сообщения по радио об освобождении Волкова обратились родственники Ивана Васильевича. Кстати, нами были запрошены данные и из Черепановского РОВД, так как предполагалось, что Александр Волков, действительно уроженец Искитима, в дальнейшем переехал в Дорогино. Ответ, опять же, был отрицательным: в розыске не числился.
А между тем, судьбой Александра Волкова заинтересовались сотрудники “Комсомольской правды”. При обмене информацией выяснилось, что по данным из Ачхой-Мартана, проверена личность лишь двоих освобожденных. Об искитимцах сведений нет.
Казалось, что ниточка утеряна...“Я его знал!”
- Я просто хорошо его знал,- рассказывает Юрий Петрович,- мы часто встречались по работе: я ему помогал, он мне. А потом я узнал, что Иван Васильевич Галенок пропал. Удивился я тогда, конечно. А тут сижу и слышу его фамилию, мол, в Чечне освобожден, нужны деньги на оформление документов и на выезд домой.
Юрий Петрович рассказал об этом своей знакомой, а та оказалась соседкой дочери Ивана Васильевича - Натальи Кузнецовой. Естественно, скоро узнала об этом и сама Наталья.Как в воду канул
- Когда пропал отец, я места себе не находила,- вспоминает Наталья,- уж чего только не передумала, но о Чечне даже не вспомнила. Мы даже не знали о том, что у нас существует рабство.
Тем более в начале девяностых, когда и пропал Иван Васильевич. 30 декабря он позвонил с работы, мол, все, иду домой. Работал он тогда на предприятии Юником, что существовало на территории машиностроительного завода, а жил на Южном. Его обычная дорога через Монолитную... В тот вечер Иван Васильевич решил зайти к брату, который жил также на Южном. Посидели, поговорили, брат проводил Ивана Васильевича до дома. Все дальнейшее остается загадкой. Новогодние праздники в семье Кузнецовых прошли весело, только вот отец никак дойти до них не мог. Тогда в начале января Наталья с мужем решили сами навестить его. Квартира была пуста. Все было точно в таком же виде, как и 30 декабря, когда к Ивану заходил брат, даже две сигареты так и остались в пачке на столе. Потом были и объявления о розыске, и заявления в милицию, но результатов никаких. Как в воду канул. В то же время пропала и директор искитимского музея. Вот только ее тело позже было обнаружено, а Иван Васильевич так и остался ненайденным.Вера и надежда
Наталья всегда любила отца. Он стал для нее настоящим примером мужественности: роста под два метра, вес тоже богатырский, но при этом он не был полным, любил работу, без дела никогда не сидел, а кроме того, не запивался, как многие мужики и любил рассказывать всякие истории из своей жизни. Например, о том, как обжег обе руки. Тогда он был еще мальчишкой и жил в маленькой деревушке Брянской области. Как и водится, играли с друзьями все больше в войнушку, а однажды достали бензин и хотели настоящие боевые условия воссоздать. Бензин загорелся, загорелись и руки Ивана. Так он до деревни и бежал с руками, полыхающими как факела.
- Рубцы от ожогов его отличительная примета,- говорит Наталья,- легко можно узнать...
Голос дрогнул. Уж столько лет прошло, Наталья смирилась с мыслью, что отца нет, а тут вдруг... Небольшое сообщение по радио и вновь окрепла надежда, что он жив. В то, что отец умер, Наталья не хотела верить. Она ходила по различным инстанциям, давала объявления в СМИ, проверяла звонки, но увы... Потом были экстрасенсы. Все говорили разное, но один из них вдруг, показалось, что знает. Как-то все начало совпадать в его видениях: теплая верхняя одежда, зимний пейзаж. Только фраза никак не радовала: “ Твой отец в земле”... И тогда Наталья засомневалась: какая же земля, когда под новый год сугробы выше крыши. Теперь вдруг прояснилось что-то: подпол.
И заныло вновь сердце. Малая надежда пробудила веру. Однако как узнать, когда вновь об освобожденных никакой информации, когда не знаешь даже, куда обращаться, да и стоит ли?Человек с необычным отчеством
Точно также заныло сердце и еще у одной жительницы Искитимского района, когда принесли ей прошлый номер “Конкурента”, где мы просили откликнуться родственников или знакомых Александра Волкова, пропавшего 10 лет назад. И тогда в редакцию позвонили: “Мы хотели бы просто узнать отчество того Волкова, который был освобожден”...
И снова звонки, снова попытки выяснить хоть что-нибудь. И снова тишина...
А отчество у Александра Волкова из Старого Искитима, действительно, необычное. Если Александров Волковых в Искитиме много, то Перфильевич по отчеству, пожалуй, единственный. Около десяти лет назад он потерялся...Мы его ждем
Когда-то семья Волковых была большой и шумной. Четверо сыновей и дочь Нина росли дружно, ходили в местную школу, бегали по всем закоулкам Старого Искитима. Потом выросли, Нина вышла замуж, братья тоже обзавелись семьями, женился в восьмидесятых годах и Александр, правда, детей у них не было. Братья Виктор и Александр Волковы появились даже на листовках по случаю уборки урожая в 82-м году как лучшее звено комбайнеров. Эта листовка с фотографиями единственное, что осталось сейчас у Нины Перфильевны в память об Александре.
- От сумы, да от тюрьмы, говорят, нельзя зарекаться,- рассказывает она,- осудили Александра. В конце восьмидесятых он попал в колонию. Писал до начала девяностых, а потом замолчал.
Нина Перфильевна достала открытку. Поздравление с новым 1989 годом пришло в семью Волковых последним. Поначалу, естественно, никто тревоги не выказывал: мало ли что бывает... Потом затянувшееся молчание показалось странным. Нина Перфильевна начала писать. Сначала в колонию. От капитана Цимбарева пришел ответ, что в связи с заболеванием туберкулезом, Александр Волков переведен в 91-м году в Мариинск. Оттуда также ответили, что Александр отправлен на поселение в Омскую область, Полосовский район, село Крайчиково. И все. Дальнейшие следы Александра Перфильевича Волкова затерялись. Сколько ни писала Нина Перфильевна в это самое село - никакого ответа. Жив ли он, или умер, или пропал - неизвестно. Вот потому-то сообщение в “Конкуренте” пробудило надежду в ней.Если это он
Нина Перфильевна всю жизнь прожила в Старом Искитиме. Работала в местной столовой. Дочь выросла, уехала в Новосибирск, приезжает лишь в гости с внуком. Отец уж года три как умер. Мать ушла из жизни еще при Александре. Умер и муж Нины Перфильевны. На столе в небольшой кухонке лежат письма Александра и единственная его фотография из листовки.
- Вот у меня еще есть его аттестат,- Нина Перфильевна подает листочек, на котором только хорошие отметки.- У него лишь четыре класса образования. Всю жизнь он работал трактористом в местном совхозе, был на хорошем счету. С тех пор, правда, многое изменилось. Но о нас-то он должен помнить... Если это, конечно, он.
Нина Перфильевна прячет глаза, на которые наворачиваются слезы. И опять хочется поскорее все разузнать, успокоить людей, которым, действительно, важно знать, где их близкий и родной человек.Продолжение следует...
Говорят, раньше такого не было, ведь сейчас каждый день по телевидению, в газетах появляются фотографии тех, кого разыскивают родственники. Кто-то из них находится, возвращается домой, кто-то не вернется уже никогда, но есть и такие, кто просто исчезает. Зачастую такие люди больны, они забывают свой адрес и имя. Помнят все лишь их родственники. Помнят и надеются на встречу. О дальнейших поворотах нашего расследования, связанного с освобожденным из чеченского рабства Александра Волкова, мы будем рассказывать и вам. Если вы что-либо знаете, звоните к нам в редакцию.
Н.Кривякина,
«Конкурент»,
№5 /3 февраля
Не пропади, мужчина
ОЛЕГ ШМАКОВ выглядит очень молодо. Я все пыталась угадать, сколько же ему лет: 24, 27? Короткая стрижка темных волос, открытые карие глаза, широкая улыбка... Мальчишка мальчишкой! Но это в жизни. А на фотографиях Олег превращается во взрослого сурового мужчину. Потому что фотографии эти - с войны.
Рассказывая о своих командировках в Чечню, 29-летний Олег говорит о чем угодно: о том, что был у них свой боевой пес; о том какая рыба водилась в неглубокой речке; о том, где и как они гуляли, посещая местные уцелевшие кафешки. Рассказывает легко, с юмором. Но стоит чуть-чуть затронуть вопросом саму воину, взгляд тут же меняется становится жестким, колючим. И разговор уходит совсем в другое русло. А между тем в Чечню Олег попал еще в 94 году:
- Я служить пошел после института в 94 году, попал в Ульяновск, в дивизию ВДВ. Что называется, сбылась мечта идиота, у меня два брата служили в десанте, в Афгане. И я тоже об этом так мечтал! Жалел даже, что не успел, что Афган в 89 кончился. Так вот, 10 декабря 94 г. у нас в дивизии суета началась. А 11 –ого нас, 10 человек, вызвал комроты и сказал: "Собирайтесь!"
- Добровольцы?
- Да что вы, добровольцев назначили. 13 декабря мы были в Моздоке. Все было интересно и насыщенно, всем понравилось, все веселились.
- И долго вы так «веселились»?
- Полгода.
Уже через 12 часов после возвращения в часть Шмаков стал гражданским человеком - демобилизовали в пожарном порядке. За первую командировку ему начислили 570 тогда еще тысяч. Причем половину высчитали за испорченное обмундирование. А испортилось оно так: ребята попали в окружение. Была зима и они стали попросту замерзал.. Для того. чтобы можно было стрелять, чтобы пальцы гнулись, десантники выкапывали в стенках окопа небольшие ямки и жгли в них кусочками что-то из обмундирования. Об это крохотное пламя и грели руки. Приехал Олег домой, и уже через два месяца работал в спецназе. Во-первых, ему нравится армейский порядок. Во-вторых, тогда там платили неплохие деньги. А в-третьих, говорит Олег это то общество, в котором ему было просто жить.
А в 96 году он опять попал на войну. На счету Олега Шмакова уже 5 командировок в Чечню и Дагестан. Сейчас он уезжает уже более спокойно. "Привык. Привык не к войне, а к факту поездки. Мы просто делаем свою работу, выполняем свой долг. Мы ни за что не воюем, мы работаем." Мне показалось, что Олег и его товарищи просто запрещают себе размышлять над вопросом: «А ради чего все это?». Там, где они работают, и без того нелегко, а коли еще пытаться разрешить неразрешимый вопрос, так и совсем «поехать» можно.
- Мы же все немного того, - улыбается Олег, прикасаясь к виску знакомым жестом. - На голову больные. Для таких как мы и нужна наша «банда».
Бандой Шмаков называет Искитимскую районную общественную организацию "Российский союз ветеранов Афганистана", председателем которого он является уже почти три года.
- Как получилось, что вы возглавили организацию?
- Да я вообще туда "слева" попал! - горячится Олег – Стал ходить с другом на их собрания. Ну и раз высказался, второй. А тут как раз в 99 году нужно было перерегистрировать организацию. Председателю, афганцу, было не до того, это же кучу времени надо было «убить», а у него жена, дети, работа. Ну, предложили мне мужики временно побыть председателем. Я взялся, все документы подготовил, перерегистрировал. А потом смотрю: как-то все забыли, что я - временный. Да и самому уже жалко бросать было, столько труда вложил. Так и остался.
Сейчас в Искитимском обществе около 140 членов. Все они -участники боевых действий. В основном это афганцы и чеченцы. Есть и те, кто воевал в Абхазии и Таджикистане.
- Среди афганцев есть уже совсем взрослые, солидные дядьки, - делится Олег. - Сначала они к чеченцам свысока относились, мол, молодые еще. А когда пошла информация об этой войне, те мнение свое изменили. Молодые-то молодые, но гребанули уже больше, чем старики некоторые. Сейчас мы все - одна команда, в которую люди собрались, чтобы помогать друг другу.
Шмаков говорит, что пришлось немало поработать, чтобы изменить взгляд людей на "Союз ветеранов Афганистана".
- Люди считают нас частью системы государства, которая должна выдавать то, что им положено. А мы - общественная организация. Наша цель: собрать людей и помогать друг другу. Многие приходят к нам и кричат: "Дайте, мне положено!" И никто еще не спросил: «А что вам нужно, чем могу помочь?"» С людьми приходится работать, объяснять, что есть не только права, но и обязанности. Кто-то уходит, но многие остаются и начинают работать. А поработать есть где. Памятник у военкомата - это их рук дело. Всю физическую работу ребята сделали сами и абсолютно бесплатно. Также безвозмездно проходят субботники на кладбище, где будут лежать участники боевых действий: «Они здесь были рядом, пусть и там будут вместе».
Сейчас воины - интернационалисты, как их называли раньше, готовят к открытию музей. В качестве экспонатов там будет выставлено то, что попало в Искитим из горячих точек. Располагаться музеи будет в военкомате. Помогают участники организации и конкретным людям, решают их проблемы. 20 человек прошли лечение в госпиталях, куда их оформили через «Союз». Двое поступили учиться без экзаменов. Все эти льготы оговорены в законе "О ветеранах", но с бюрократической машиной удобнее бороться сообща. А еще ребята добились бесплатного проезда в пассажирском транспорте.
- Нам, участникам боевых действий, надо обязательно общаться друг с другом, - убежден Олег. - Не побывавший на войне никогда не поймет ни одного из нас. Мы не лучше и не хуже, мы просто другие. И мы должны помогать друг другу, чтобы беды не случилось. Недавно вот парня женили. Бандит был конченый, бухал по-черному. Поговорил с ним раз, другой... Выправился парень.
- Приятно?
- Меня это устраивает.
Олег Шмаков ждет вызова в очередную командировку на войну. Не зная, что говорят в таких случаях, я попросила его приоткрыть некоторые секреты. Олег поделился тем, как спецназовцы провожают друг друга. Давайте скажем Олегу Шмакову и всем тем, чья работа - война, одну из их напутственных фраз: "Не пропади, мужчина!"Ирина Пашкова,
«Искитимская газета»
2001 год №23-24 \ 22-24 февраля
Уходят лучшие
Двадцатитрехлетний Анлрей Федоров не должен был погибнуть. Это против всех правил: и человеческих, и божеских. Этого не должно было случиться, потому что 5 мая прошлого гола там-же, в Чечне, погиб его младший брат Евгений. Андрей пережил Женю на год и пять месяцев.
О братьях Федоровых, как и обо всей их семье, в Тальменке говорят только хорошее. Красавцы, спортсмены, честные и порядочные люди. "Замечательные ребята, - рассказывает директор школы Д.А. Князев. - Смерть еще раз подтвердила, что выбирает самых лучших. В династии Федоровых вообще все очень порядочные и честные люди. Из поколения в поколение достойность передается. Страшно и жалко хоронить таких ..."
Глава муниципального образования Тальменки Александр Николаевич Грико не сдерживает слез:
- Федоровы мне как сыновья были, я их пятнадцать лет уже знаю, выросли на моих глазах. Они у меня лыжами занимались. Женька очень хорошо бегал, но все небом грезил. Как только в районе парашютный лагерь открылся, он сразу туда записался, потом каждое лето там пропадал. Я сам его в Бердск служить устраивал, его в Москву, в дивизию Дзержинского хотели призвать, а он о десанте мечтал. Отслужил и в школе прапорщиков остался. Решил офицером стать, а тех, кто войну прошел, в военное училище вне конкурса берут. Вот, говорит, съезжу, и сразу поступать буду. Двадцать дней до конца командировки оставалось, когда он погиб. Андрюха тоже лыжник был сильный, мастер спорта, чемпион Сибири среди юношей по лыжным гонкам. Никто бы его не осудил, после гибели Женьки, если бы он не поехал в Чечню. Но он решил по-своему, никому, кроме жены, об этом не сказав: ни мне, ни матери. И вот тоже там остался. С ним все бердские тренеры пришли проститься, когда его в бригаду привезли. Командир сказал, что жене и квартиру дадут, и на работу помогут устроиться. Сына он родил, дом, хоть мертвый, но построил... А Женька и жениться-то не успел...
И Евгений, и Андрей погибли в своих первых командировках. Младший, прапорщик Фёдоров, возвращался с выполненного задания, он и двое его сослуживцев шли впереди остальных, проверяя, нет ли засады. Засады не было, но была хорошо замаскированная мина... Произошло это под Дарго. А год и пять месяцев спустя, всего в нескольких метрах от места гибели брата, в тумане на засаду напоролся старший Федоров... Евгений Федоров награжден посмертно орденом "Мужества".
Андрея хоронили всем миром. Администрации района и муниципального образования помогли деньгами, ПАТП выделило автобус, чтобы привезти тело из Бердска в Тальменку, ДРСУ помогло подсыпать дорогу на кладбище, школьники и овощеводы тоже собрали деньги. Отказал в помощи только представитель инвестора АО "Искитимское". Бог ему судья.
Почему молодые, красивые, сильные мужчины идут на эту никчемную, бесконечную, никому не нужную войну? А куда им деваться, как прокормить семьи, если в той же Тальменке среднегодовой заработок - пять-шесть тысяч? Через Чечню прошло уже более двадцати молодых тальменцев. Они просто не нужны больше нигде, кроме этой кровавой мясорубки. Память братьев Федоровых будет увековечена. В школе Тальменки уже больше года есть стенд о Жене. Решено назвать новую улицу села их именем. Проводилась лыжная эстафета памяти прапорщика Федорова, теперь она будет посвящена памяти обоих Федоровых. Только лучше бы они были живы! Лучше бы сын Андрея Артемка рос с отцом, лучше бы жена его не была молодой вдовой, лучше бы Женька женился и нарожал кучу ребятишек, здоровых и умных, как сам, лучше бы мать, Татьяна Степановна, не чернела от горя, и не утирали слезы сестренка Оксана и брат Степан. Степан Федоров учится в девятом классе. Господи, убереги от войны его и маленького сына Андрея!Ирина Пашкова,
«Искитимская газета»
2001 год №97\ 1 ноября
Он верил, что вернется, однако судьба распорядилась иначе
Когда Андрея забрали в армию, Альвина обещала ждать. Без него она и не представляла себе будущей жизни, а потому сначала ездила на "холодильник", а потом писала письма в далекий Хабаровск, где Андрей начал службу. Перед отъездом туда, Альвина приехала попрощаться. "Иди и не оглядывайся, да не переживай, я вернусь" - говорил тогда Андрей. Альвина не выдержала и обернулась. Обернулась, чтобы посмотреть на Андрея последний раз. Таким он и запомнился ей.
Андрей был старшим сыном в семье Глуздовых. Его любили все, да и невозможно было не любить доброго, отзывчивого парня, который стремился всегда всем помогать. "Таких больше нет",- говорили о нем и родственники, и друзья, и соседи. В школе все учителя поражались: все мальчишки растрепанные, задиристые, порой даже грубые, а Андрей - всегда вежливый, аккуратный, в белоснежных отглаженных рубашках - настоящий джентльмен. Профессию Андрей выбрал для мужчины экзотическую - повара. Готовить ему всегда нравилось, особенно, если блюдо удавалось, все уминали за обе щеки, да нахваливали. Мама Андрея Надежда Николаевна работала в детском садике, отец - Владимир Архипович - в сельхозхимии, в общем простая, дружная семья. Осенью 97-го года Андрей встретил девушку с необычным ласковым именем Альвина. Встретил и понял, что это Она,- та, о которой он мечтал. Долгие зимние вечера проносились незаметно. "Жениться-то думаете - спрашивали у Альвины. " Конечно, - отвечал за нее Андрей,- вот только отслужу..." Сверстники уходили в армию, а про Андрея будто забыли. Когда в 98-м все же повестка пришла, Андрей ушел служить, да и не в его принципах было "косить" или прятаться, как делают многие. Альвина осталась ждать. Сначала ждала каждой возможности съездить к Андрею, пока тот был в Новосибирске, а потом - каждого письма. Поступив в строительный институт, Альвина уже начала планировать свою будущую жизнь. И Андрею было отведено в ней главное место. Об этом она и писала ему. Он отвечал ей тем же. Эти письма, полные любви и преданности, Альвина хранила как самую большую ценность. А осенью началась война в Чечне. Говорили, что воевать там будут только контрактники, поэтому верилось, что Чечня пройдет мимо Андрея. Оказалось все иначе. Когда пришло письмо от Андрея именно из Чечни, родители и знакомые были в шоке, но почему-то верилось, что не может погибнуть такой человек как Андрей, что Бог его сохранит, тем более что и Андрей умирать не собирался. Наоборот, он всей душой хотел выжить, вернуться домой. С октября, когда сын был отправлен в Чечню, в семье Глуздовых смотрели по телевизору только сводки с мест боев, все ждали, может где-нибудь увидят Андрея, может передаст он им привет с такого далекого Северного Кавказа. Ждали и верили: сын не погибнет. А Андрей служил и писал письма. Не проходило и недели, чтобы не опускал почтальон в ящик заветного конверта. Из Чечни весточки стали приходить реже. Вместе со своими письмами Андрей высылал обратно и письма своих родных - в Чечне хранить их запрещалось. "Высылаю их тебе обратно, Альвина,- писал он своей девушке,- вот приеду и мы будем их читать друг другу". В письмах он не только рассказывал о своей жизни, но и строил планы на будущую жизнь, тем более что до дембеля оставалось всего несколько месяцев, а там - другая, мирная жизнь, свадьба, семья. Какими бы радужными ни были мечты, как бы Андрей ни хотел вернуться целым и невредимым, за спины своих товарищей он никогда не прятался. Служить ему довелось в прославленной своим героическим прошлым Таманской дивизии. Андрей был командиром БМП. Его мужество всегда служило примером для солдат.
Одним из последних Глуздовым пришло письмо из части, где служил Андрей, в котором рассказывалось об одном эпизоде боя, где Андрей проявил настоящий героизм и, буквально, спас своих товарищей. Дело было в декабре прошлого года. При занятии позиций на окраине Черноречья группа военнослужащих была отрезана и зажата огнем боевиков в русле ручья. Позиция была очень невыгодной, группа находилась под постоянным обстрелом, что делало противодействие невозможным. Вот тогда младший сержант Глуздов под непрекращающимся огнем сумел выдвинуться и занять выгодную позицию. Грамотно оценив обстановку и ведя огонь из стрелкового оружия, он сумел подавить несколько огневых точек боевиков и предотвратить обход блокированной группы. Кроме того, занятая им позиция давала ему возможность осуществлять связь с этой группой.
После этого письма известий от Андрея не было. По телевизору то говорили, что война практически закончена, то вновь сообщали об убитых и раненых. Родители верили и ждали заветного месяца мая, когда Андрей должен был вернуться. Андрея привезли раньше.
В пятницу вдруг приехали представители военкомата - родители все поняли сразу: сын погиб. А в воскресенье привезли Андрея. Проститься с ним пришли многие, ведь его все любили и уважали.
- В это просто не верится,- говорит учительница Андрея Любовь Ивановна Титенкова,- таких добрых и честных людей, как он, мало. У нас в 8-й школе, где Андрей учился, его любят и помнят. И будут помнить. Об Андрее будет рассказано на одном из стендов в нашем школьном музее.
О последних днях жизни Андрея пока ничего не известно, кроме одного: погиб от ранения в голову. Где? Никто этого пока сказать не может. Писал Андрей, что стоят они в Аргунском ущелье, да давно это было. Хоронили Андрея в понедельник со всеми почестями, каких заслуживает человек, отдавший Родине не только долг, но и жизнь. Но какие почести могут заменить сына родителям и старшего брата Роме, которому тоже вот уже 18 лет. Ему теперь жить и за себя, и за брата, навсегда оставшегося 21-летним.Н. Николаева,
«Конкурент»,
№12 / 23 март 2000 г
Он не вернулся из боя
Как погиб Денис Нехорошев остаётся загадкой для всего посёлка Керамкомбината, где он рос и учился. Даже самые близкие родственники мальчишки (Денису должно было исполниться в этом году 21 год) ничего конкретного о последнем его бое не знают.
- Разорвался снаряд и его ранило в голову,- рыдая рассказывала тетя Дениса. - Мы и не думали, что Денис в Чечне воюет. Он не хотел нас расстраивать. Писал, что служба скоро закончится, что домой вернётся в конце февраля, а 14 февраля его ранило. Но обо всём этом мы узнали только, когда 17 мая привезли его домой в цинковом гробу. Господи, никто из нас даже не предполагал, что с мальчиком произошло несчастье. После ранения он ещё некоторое время жил, перенёс одну операцию, а вторую, когда осколки из головы вынимали, не выдержал. Говорят, что тело Дениса долгое время находилось в Ростове, так как все почти ребята, с кем он выполнял боевое задание, погибли, кроме одного парня. Тот сам долгое время находился в тяжёлом состоянии, а когда выписался, опознал Дениса. Какое горе, а был таким парнем: спокойный, доброжелательный, всегда поможет.
- Да если бы был плохой, разве пришёл бы его хоронить весь посёлок, - говорили учителя Дениса.
На его похороны действительно собрались все жители. Это было общее горе всех матерей, особенно для тех, у которых ушли служить сыновья, или есть в семье мальчишки: что будет с ними, отберёт ли их не понятно во имя чего Родина. На похоронах присутствовали военком г. Искитима Б.Ф. Бородий, зам. главы администрации Н.С. Корнеев, представители войсковой части, где служил Денис. В администрацию Керамкомбината на имя матери Дениса пришло соболезнование от губернатора области В. Толоконского: "Уважаемая Нина Герасимовна, искренне соболезную Вам в связи с трагической гибелью вашего сына Дениса Николаевича. Разделяю тяжесть вашей утраты, преклоняюсь перед мужеством Сибиряка, солдата России, выполнившего до конца, ценой собственной жизни свой священный долг во имя будущего нашей Родины. Светлый образ Дениса навсегда сохранится в памяти благодарных сибиряков."
18 мая гроб Дениса из дома был перевезён в местный Дом культуры, где был выставлен почётный караул, военный и из числа учащихся. Сверстники Дениса в сердцах говорили: "И здесь ему не везло, смерть вон какая выпала..." Скорее всего, друзья имели в виду семью Дениса. Мать с отцом разошлись, неполная семья считалась неблагополучной. Денис оставался последним ребёнком. Об остальных подробностях в такой день жители умолчали. На похороны Дениса Искитимская администрация выделила 3000 рублей. Могила погибшего вся утопает в живых цветах и венках. С фотографии на памятнике смотрит на всех юный Денис.Ирина Гребенщикова,
«Конкурент»,
№13 / 30 март 2000 г
Мать офицера
Год назад в Искитимскую администрацию накануне 23 февраля были приглашены родители погибших в Чечне. Многие из них при всём желании не могли присутствовать на встрече. Горе настолько подорвало здоровье отцов, матерей, что некоторые просто были не в состоянии встать с постели, а кое - кого и вовсе уже нет в живых. В числе приглашённых была и Мария Антоновна Извекова, мать погибшего в Чечне офицера, награждённого посмертно Орденом мужества Володи Извекова. Остаётся удивляться её стойкости и терпению. Она после смерти сына нашла в себе силы не только жить и работать, как прежде, но и создала в Линёво клуб имени Володи Извекова, объединивший бывших воинов - “чеченцев”. Последний раз Мария Антоновна видела сына пятого декабря 1994 года. Тогда Володя, после окончания высшего военного Тюменского училища, работал в Мочищенском карьере заместителем комвзвода. Приехал к матери на день рождения. Мария Антоновна вспоминает, как она в тот день сидела на диване и смотрела телевизор, неожиданно подошёл Володя, опустился рядом на колени и попросил как в детстве погладить по спине.
- Тебе уже не я, а жена должна это делать,- строго заметила мать. На что Володька отшутился: “В 1995 точно женюсь”. А утром они вместе вышли из квартиры и разошлись в разные стороны: Володя - на электричку, а Мария Антоновна - в больницу. Как будто что-то чувствуя, мать долго смотрела вслед удаляющемуся навсегда сыну, пока его широкоплечая, высокая фигура не исчезла за поворотом. Володя так и не решился тогда сказать матери, что его отправляют в Чечню.
Предчувствия
30 декабря Марии Антоновне передали, чтобы она получила на почте телеграмму от сына. Когда она взяла в руки его Новогоднее поздравление из Моздока, завыла на весь посёлок.
- Ты что раньше времени плачешь, - удивлялись знакомые.
- Не вернется, - с рыданием выдавила из себя Мария Антоновна. - Знаю Вовку, не вернётся. Он не из тех, кто за спины прячется.
А пятого января 1995 года это предчувствие вылилось в полную уверенность. Прибежала в этот день к главврачу Линёвской больницы Борису Александровичу Майковскому и стала умолять отвезти её в Новосибирск: “Борис Александрович, я места себе не нахожу, мне нужно быть сегодня в военном штабе.” Приехав в военный штаб, Мария Антоновна узнала, что Извеков не числится ни среди убитых, ни среди без вести пропавших. Однако, чувство тревоги так и не прошло. Володю убили в этот день вечером. Ещё не получив этого страшного известия, мать знала, что её сына нет в живых.
- Накануне гибели Володи мне приснился сон: “Вижу я наш старый дом, где жила до последних дней моя мама. Прихожу я к ней в гости, вижу стоит в комнате, за печкой, топчан. Мама,- спрашиваю,- зачем ты его поставила? - Ко мне скоро жить поселится молодой парень, - отвечает. Для него и приготовила. - Зачем тебе, мама, обуза, - спрашиваю. А..., - говорит, - места всем хватит”. Так, как во сне мамина кровать и топчан стояли, так и могилки их сейчас расположены. Володя в ногах мамы похоронен.”Подвиг
Хоронить Володю Извекова пришёл весь посёлок. Приехали ребята из Володиной воинской части и друг Аркадий, на руках которого и умер Володя. Аркадий подробно рассказал матери о гибели сына.
- Нам дали задание: заминировать химический объект, находящийся под огнём невидимого противника. Володя никого, кроме меня, с собой не взял. Пацаны автомата в руках не держали, сами справимся, - сказал он тогда. Мы уже заложили четыре мины, осталась одна. Я хотел её взять, а Володя даже слушать не стал. - Сам понесу, - отрезал. Он только наклонился, чтобы замаскировать этот последний снаряд, вдруг раздался выстрел снайперской винтовки. Осколок от пули угодил в мину, Володя успел пинком оттолкнуть меня. Раздался взрыв. Когда дым рассеялся, я подошёл к нему, он лежал на земле с оторванными кистями. Я взял его на руки, он вздохнул два раза и на этом всё. Так, до утра, я просидел с ним мёртвым в укрытии.Друзья
Сослуживцы до сих пор не забывают своего погибшего друга. Ежегодно в день гибели Володи у Извековых собираются солдаты и офицеры. Привозят матери подарки, а для Володи - живые цветы. После того, как все вместе возвращаются с кладбища, начинаются воспоминания о войне. Володя всем видится как живой: весёлый, справедливый, никогда не унывающий. Один из друзей рассказал матери такой эпизод. По дороге в Чечню Володя узнал, что у капитана день рождения. Он выбежал на ближайшей станции, мигом купил картошки, огурцов и организовал для именинника стол. Когда пригласили виновника торжества на празднование его дня рождения, тот еле смог сдержать слёзы признательности.
Часть Володина в настоящее время расформирована, но боевые товарищи, их осталось человек 12, по-прежнему продолжают навещать мать. По-прежнему привозят подарки, продукты, только теперь по догадкам Марии Антоновны, специальные средства на это не отпускаются, видать, сбрасываются. И каждый раз они говорят о Володе.Надо было жить…
У Марии Антоновны есть дома видеокассета, где сын ещё живой. Последний раз смотрела она её пять лет назад, после смерти сына не доставала. Вообще в тот год его гибели, она как будто и сама ушла из жизни. Сидела у себя в квартире и плакала. Как - то зашёл к ней домой руководитель Линёвского народного хора, где она раньше была солисткой, Михаил Михайлович Бондаренко:
- Мария Антоновна, сколько можно плакать, этим сына не вернёте, приходите к нам в хор, будем петь.
- Когда Миша ушёл, я и представить себе не могла, что снова когда - то запою, однако решила прийти. Помню, нужно было петь часслёзы, потом от репетиции к репетиции смогла себя пересилить. Ведь те, кто рядом, ни в чём не виноваты. У Марии Антоновны дома очень много фотографий. Вот она с хором во Вдадивостоке, вот в Шушенском... И везде на снимках в её глазах светится некая задоринка, везде она такая, как будто в любой момент готова броситься в пляс. Теперь понятно откуда в Володе эта отмеченная друзьями подвижность и неравнодушие характера. Мария Антоновна не пожалела, когда вернулась в хор. Она поняла: чем больше находишься с людьми, тем легче становится душе. И когда Роза Ивановна Панышева, бывшая зам. главы линёвской администрации предложила ей организовать клуб “чеченцев”, Мария Антоновна возражать не стала.... и помогать другим
Ей хотелось помочь этим ребятам устроиться в жизни. Организационный период был связан с бумажной волокитой. Приходилось иногда по шесть раз в неделю мотаться в город. Однако, эта новая работа, ощущение своей нужности и придавали ей сил. Приходилось попутно решать и другие проблемы. Она решила, что ее “чеченцы” должны быть все трудоустроены, иметь полагающиеся льготы: проезд на транспорте, 50 - процентную оплату за детский сад, жильё, лекарства. Снова начались хождения по инстанциям. Как - то на приёме у исполнительного директора НовЭЗа С. Кохановского Мария Антоновна перечислила все свои требования. Выслушав её, Сергей Аркадьевич сделал даже больше, чем она просила: завод взял на себя все затраты на лекарства для членов этого клуба, но при этом директор сказал: “Мария Антоновна, пусть только ребята сами приходят ко мне, я буду говорить с каждым лично.”
- Пожалел, - с благодарностью вспомнила она. Иногда ей кажется, что она очень устала: изнуряет ходьба, поездки. - Уволюсь, - бросит в сердцах парням. А те в ответ: “Мы на другой же день всё бросим.”Клуб
А разве можно сегодня пустить на самотёк работу в военно-патриотическом детско-юношеском клубе “Спартак”. За два года существования здесь образовался костяк подростков, которые вместе ходят в походы, вместе отстаивают честь клуба на КВН, вместе справляют дни рождения и хвостиками ходят за своими преподавателями. В одно помещение, где находится клуб, сколько сил вложено. Кто теперь заходит в подвал дома по ул. Листвянская, 41 - только ахает. Была сплошная грязь, вонь, кучи разбитого кирпича, промокшие от постоянных утечек канализации стены. А теперь... Стены и потолки побелены, на полу линолеум, в фойе - теннисный стол, светло. А начиналось всё с больших и маленьких рук. Не стояла в стороне и Мария Антоновна. Согнувшись пополам, в свои 60, она вместе со всеми сгребала совком мусор, мыла пол. - Нет уж, пусть Володька смотрит на неё со стенда, который недавно сделали сами ребята, и радуется, что его мать не зря живёт на этой земле, пусть знает, что его жизнь продолжается в этих непоседливых малышах и оставшихся в живых друзьях, которым она, как мать.
Один из них с четырёх лет остался без матери. Мария Антоновна так и звала его “сынок”. Ему и отдала новые Володины ботинки, которые до последнего хранила в шкафу. По-матерински ноет сердце и за других. Как-то пришла в комитет жена парня, который стал частенько заглядывать в бутылку. Его вызвали на общее собрание, Мария Антоновна вмиг приняла так ей присущую позу солдата - бойца: “Вот так, попил и хватит. Ещё раз повторится, мы тебя за шкирку, в машину и к наркологу.” С тех пор на семейном фронте затишье. Или другой случай. Один из парней пожаловался на то, что достала его жизнь с родителями. Мария Антоновна обещала подумать как ему быть. Через три дня пришла, говорит: “Я Вам квартиру подыскала, делайте ремонт, вселяйтесь.”***
Подвиг Линёвского офицера вошёл навсегда в историю России и маленького посёлка, где он жил и учился. Заслуженный учитель истории В.Костяев собрал о жизни Володи Извекова подробный материал и сделал фотоальбом. Интересны многие страницы его биографии. Например, Володя ещё с детских лет мечтал быть офицером. В его детском уголке всегда находились оловянные солдатики, которых он сохранял до 15 лет. На одной из фотографий альбома, во время парада парашютистов, Володя запечатлён со знаменем школы. Такой же альбом хранится и в музее боевой славы посёлка. Только Орден Мужества Мария Антоновна не отдаёт никому: ей кажется, что на ладони она держит не просто награду, а частичку бесстрашного сердца сына.
И.Гребенщикова,
«Конкурент»
№15 / 13 апреля 2000 г.
Он погиб в 95-м, Но могилы его нет на этой земле
9 декабря Володе Казакову исполнилось бы 30 лет, но он никогда не будет тридцатилетним, уже почти шесть лет его нет в живых. Его имя выбито на памятнике искитимцам, погибшим в локальных войнах, но могилы его пока нет на этой земле. Так получилось, что тело его до сих пор неопознано, наверное, оно находится среди тех обгоревших останков солдат первой чеченской войны, которые идентифицировать невозможно и о захоронении которых не раз говорилось в прессе. Такое решение уже принято правительством, 4 декабря захоронение этих останков состоится на Богородском кладбище Ногинского района Московской области, вместе с другими прах Володи будет предан земле и к дню своего тридцатилетия он, наконец-то, упокоится в земле. Только для своей мамы Тамары Григорьевны Чижис он останется живым.
- Я его буду ждать пока жива, - говорит Тамара Григорьевна,- я не видела его мертвым.
Володя был как все, учился в школе в Нижнем Коене, не плохо нехорошо, оценки бывали всякие.
- Он ответственный был,- вспоминает Тамара Григорьевна,- я дояркой работала, он за младшей сестрой следил, чтобы всегда чистенькая, наглаженная. Это качество - ответственность - так у него и осталось, потом, когда ему младшего сержанта присвоили, он сказал: я теперь за 7 человек отвечаю.
Потом семья переехала в Искитим в крошечную квартирку с печным отоплением в разваливающийся дом на улице Лесосплава. Володя поступил в училище в Новосибирске, только успел его закончить в июне 89-го, как призвали на службу. Три года служил во флоте. Когда отправляли из военкомата, вроде бы в артиллеристы, а через месяц пришло письмо с острова Русский: попал на флот. Остров печально прославился невероятным голодом среди матросов, когда пошли эти разоблачительные репортажи по телевизору, Володя уже служил на поисково-спасательном судне «Алагез». В военных походах обошел чуть не весь земной шар. О чем свидетельствуют собственноручно сделанные снимки (он сам снимал, сам проявлял, сам печатал) Владивосток, Малахов курган в Севастополе, Индийский океан переход через экватор. После армии Володя год плавал по Оби на барже, потом решил пойти по контракту в Бердскую бригаду спецназ, шел туда по желанию.
- В Шилово на полигоне по неделе жили в снегу, - вспоминает мать, - но все равно служба нравилась. Когда заключал контракт, я не думала о Чечне, в договоре стояло: служба в Новосибирской области, они дежурили на вокзале в Новосибирске, а в 94-м осенью прямо с полигона отправили в Чечню.
Тамара Григорьевна узнала об этом из письма, которое Володя написал с дороги. Писал, что едет в командировку на две недели. Это было в конце октября. Потом было еще одно письмо из Моздока о том, что скоро Новый год, и что он очень хотел бы встретить его с родными. Новый год Володя встретил под пулями. Он погиб 1 января 95 -го. В тот день в Грозном была настоящая мясорубка. Группа спецназовцев прорывалась к вокзалу, но в районе цирка их БМП был подбит выстрелом из гранатомета. Полковник Андриевский, капитан Кукулиев, рядовой Шишиулин укрылись в подвале одного из ближайших домов, они видели, как Володя Казаков вел огонь, находясь под БМП. Они были последними, кто видел его живым, в тот день вокзал Грозного несколько раз переходил из рук в руки, когда через некоторое время российские войска вновь вошли в этот район, они обнаружили в подбитом БМП мертвого радиста, рядом с машиной трупы капитана Леонтьева и лейтенанта Ерофеева, а под БМП сгоревший до неузнаваемости труп солдата российской армии с пулеметной лентой в руках. Судя по рассказу выживших Кукулиева и Шишулина, это был Володя Казаков. Только через некоторое время суд признал Володю погибшим, матери вручили орден Мужества и страховку: по тем деньгам 10 млн. рублей. Большая часть из них ушла на лекарства, у Тамары Григорьевны больные почки. У нее брали анализ на ДНК, однако Володю так и не опознали, в декабре всех оставшихся неопознанными с первой чеченской войны захоронят под Москвой, Тамара Григорьевна поедет на эти похороны, может быть, ей станет от этого легче, но пока сын для нее жив и большого труда стоит вспоминать о нем в прошедшем времени:
- Справедливый он был: и маленького не обидит, и старого не оскорбит, друзья у него были и ребятишки, и с седой бородой. Спортом занимался, не курил. И в армии служил, и в городе один жил не разбаловался. Девушка у него была, пожениться собирались. Она училась в колледже на художника-оформителя, после того как сообщили о его смерти год еще Володю ждала. Он младшего брата очень любил, фотографировал его все время. Мать говорил, Гришка, береги – она у нас одна. А тот сейчас говорит: я все равно пойду служить, никто меня не отговорит. Вовка не пришел, а я приду.Любовь Кононова,
«Конкурент»,
№47/ 25 нояб. 2000 г
Он обещал вернуться
20 марта Искитим прощался с еще одним нашим парнем, не вернувшимся с этой страшной и странной чеченской войны. Младший сержант срочной службы Андрей Владимирович Глуздов служил в Таманской мотострелковой дивизии. Его не стало 28 февраля в Аргунском ущелье - пулевое ранение вслепую, в голову. По словам военного комиссара Искитимского военкомата Б.Ф. Бородин, он погиб, как настоящий мужчина, - с оружием в руках. Воспитывался Андрей в хорошей, доброй семье и сам был добрым и славным парнем. Когда в октябре прошлого года его отправили в Чечню, он каждую неделю писал письма родителям, в которых обещал: "Я обязательно вернусь..."
Он погиб, не дожив нескольких месяцев до своего двадцать второго дня рождения и месяц до демобилизации. Андрея любили все: друзья, знакомые и, конечно же, родители, брат, его девушка - Альвина. Они дружили три года, собирались пожениться. Родным и близким сообщили о смерти Андрея в минувшую пятницу, в воскресенье привезли гроб с телом, в понедельник его предали земле.
Все затраты на похороны взяла на себя городская администрация. Новосибирский военный институт внес свою лепту в их организацию. Восемнадцатилетнему Роману - младшему брату Андрея - солдатская лямка теперь не грозит. По закону близкие родственники погибших в Чечне не призываются для прохождения службы в армии. Хотя все это никак не умаляет горя родных и близких Андрея Глуздова.
Р.S. По данным, предоставленным нашей газете Б.Ф. Бородием, на сегодняшний день в Чечне служат около сотни искитимских ребят. В основном, это офицеры, "контрактники", но есть среди них и "срочники". Хочется верить, что Андрей Глуздов - невосполнимая, но последняя наша потеря и все остальные искитимцы вернутся из чеченской мясорубки живыми и невредимыми. Но разве может это кто-то обещать наверняка?«Искитимская газета»
2000 год №36-37\ 23-25 марта
Город вновь взбудоражен войной
26 июня 2000 года при выполнении специального антитеррористического задания в районе Сержень-Юрта (Чеченская республика) погиб офицер, старший лейтенант Дмитрий Евгеньевич Киреев.
Из семьи военнослужащих, этот ХЗ-летний паренек и не мыслил себя иначе как военным. Но наверняка не думал так рано умирать...
Говорят, на войне как на войне... Но во все времена в периоды кровопролитных битв народы будут скорбеть по своим погибшим сынам, а горе матерей всегда будет безмерным: к этому невозможно привыкнуть.
7 июля наш город вновь взбудоражила война - хоронили Дмитрия Киреева, уроженца Искитима, проходившего службу в Уссурийске в войсках специального назначения. При содействии администрации города и при непосредственном участии военкомата искитимцы отдали последние почести молодому бойцу. Теперь, к сожалению, все, что связано с его именем, будет звучать в прошедшем времени. Но память о нем сохранится навечно.
Война - жестокое изобретение человечества. И сами люди пытаются уничтожить своего рукотворного монстра. Чеченская война, кажется, нескончаема. Значит, мальчики вновь пойдут в бой. И будут«Искитимская газета»
2000 год №83\ 11 июля
Ему было 19
Он прожил недолгую жизнь. Пуля, выпущенная из винтовки чеченского снайпера оборвала в один миг ВСЕ. Теперь он уже ничего не увидит. Не увидит как убивается от горя мать, как оцепенеет от страшной вести невеста. Для него уже ничего нет. Война отняла самое дорогое. Родным останутся только воспоминания, фотографии и небольшой холмик на кладбище.
До окончания срока срочной службы рядовому Андрею Щербакову оставалось совсем немного. В начале марта мог бы быть дома. Однако, он решил остаться на сверхсрочную службу. И не просто на сверхсрочную. Он написал рапорт о своем желании продолжить службу в Чечне. Считал, что профессия военного это его призвание? Теперь уже никто не ответит на этот вопрос. Андрей служил не далеко от дома, в военной части под Новосибирском. Перед поездкой на новое место он успел побывать дома на станции Евсино. Никто не мог тогда предположить, что видят Андрея в последний раз.
25 января Андрей Щербаков простился с матерью и невестой, а через несколько дней уже находился в расположении части в Ачхой Мартане. Через два дня была назначена спецоперация… Она стала для Андрея первой и последней. Это случилось шестого февраля в шесть часов тридцать минут, ранним утром. Пуля снайпера попала в шею.
Уже на следующий день мама Андрея узнала о постигшем их горе. Судьба этой семьи поистине трагична. В 1997 году нелепая сметь, от укуса пчелы унесла жизнь отца. Через год от рук безжалостных убийц погибла сестра Андрея –Ольга. Этот случай тогда потряс всех. Девятнадцатилетняя девушка работала продавцом в магазине. Во время ограбления преступники не пощадили ее. Ольгу хладнокровно зарезали. Теперь вот и Андрей… Сердце матери разрывается от горя. Мы не стали бередить кровоточащие раны. Лидии Карловне еще предстоит пережить похороны сына. Груз “200” пока не прибыл не место своего назначения.
Груз “200”, за этой формулировкой загубленная в самом начале жизненного пути судьба. Как бы она сложилась у Андрея Щербакова.
Классный руководитель Андрея, Татьяна Николаевна Манило вспоминает, что характер у мальчика был сложный. Особых успехов в учебе он не делал, доставлял учителям много хлопот, но был открытый и справедливый. “Я никогда не забуду его улыбку. Андрей любую сложную ситуация мог перевести в шутку. В классе его любил. Андрей был способным мальчиком, но сложная ситуация в семье, конечно накладывала свой отпечаток. Посмотрите, сколько горя выпало на долю этого ребенка. Умер отец, погибла сестра. Прошло некоторое время, стало что - то налаживаться. Андрей познакомился с хорошей девушкой, Соней. Они долго встречались, Соня ждала его из армии. Мы все видели, что чувства у них настоящие, крепкие и если бы не Чечня они могли быть счастливы. Четверо моих учеников были в Чечне, трое вернулись живыми и здоровыми, а вот Андрей не вернулся”.
На фотографии Андрей и Соня. Они любили друг друга, наверное, хотели создать семью. Теперь ничего этого не будет. Все оборвалось в один короткий миг, ранним утром на чужой земле. Возможно, для того чеченского снайпера Андрей был врагом, захватчиком. Но что привело этого молодого парня, почти мальчика к самому краю пропасти, которая зовется войной. Он просто хотел нормально жить. Хотел заработать, чтобы молодая семья не стала обузой для родителей. Кто же виноват, что в нашей стране есть только один способ честно заработать. Нужно отдавать жизнь за жизнь, убивать других, рискуя собственной жизнью. Пусть это будет на совести тех, кому выгодна смерть наших детей.«Конкурент»,
№8 \ 21 января, 2002 год
Дорога из Афганистана
Долгой и трудной оказалась дорога из Афганистана для воина интернационалиста, кавалера ордена Красной Звезды Саши Петрова к родительскому порогу в деревню Усть-Чем.
Саперному подразделению в котором служил Петров, ставилась задача простая и опасная: быть всегда впереди, обнаруживать и обезвреживать мины: американские, итальянские, пакистанские которыми усеяна длинная «жаркая» дорога. Дни и ночи в напряжении Землю сапер проверяет не только пулами или допустим, щупом-миноискателем — работает каждая жилочка, каждая нервная струнка. Суровый походный быт, тяжелые климатические, условия боевая обстановка закаляли ребят. Не выпускал автомат Саша до тех пор, пока не подошла помощь.
В этом бою он был тяжело ранен. Первая операция была сделана в полевом госпитале Афганистана, вторая – уже в Балтийске. Домой он не писал, чтобы не тревожить родных. Сообщил только друзьям под большим секретом. Они сообщили отцу также под «секретом» о случившемся. Леонид Ефимович был возле сына через сутки. Сегодня самое страшное позади. Сильный духом оказался парень. Выдержал Саша три операции. И твердо решил для себя: будет ходить. Будет жить ради тех, кто погиб в Афганистане, продолжать их дело.
Саша не любит сегодня вспоминать о том, как он приехал в родительский дом. Каждое слово о ранении — будто соль на рану. Он победил еще раз, заставлял себя заниматься сложнейшей гимнастикой, иногда до изнеможения, сделал один шаг, второй. Учился снова ходить. Старался заниматься этим, когда все домашние были на работе. Не хотел, чтобы видели его невольные слезы боли. И недуг постепенно отступил.
Сейчас Саша Петров живет в Линёво. Он успевает выкроить время, прийти к ребятам в школу. Летом вместе с другими «афганцами» работал с подростками в военно-спортивном лагере. Всегда с ним бывают его друзья. Они так много делали чтобы Саша не чувствовал себя одиноким. Приходят, навешают его бывшие «афганцы» — Геннадий Овчинников. Коля Ишутин, Саша Рыжов, Саша Бочкарев, Валера Михалдыко. Всегда рядом жена и друг Марина и дочь Катюша.
— Знаете, чего я хочу? - говорит Саша — Чтобы быстрее пришли из Афганистана все ребята, чтобы никому из них не была дорога домой долгой и тяжелой!Н. ФАЛИЧЁВ,
«Знамя коммунизма»,
№207 / 30 декабря, 1988 г