<<вернуться к списку

Миномётчик Яков Яроцкий

Имя Якова Семеновича Яроцкого знакомо не только в селе Пеньково Маслянинского района, где он родился, учился, работал до призыва в армию, но и в Искитиме, Бердске, Новосибирске, где после увольнения из армии и до выхода на пенсию он занимал разные должности, ак­тивно участвовал в общественной жизни, и даже далеко за пределами Сибири. В годы Великой Отечественной вой­ны в составе 806-го полка 235 стрелковой дивизии, ко­торая в декабре 1941 года формировалась в Новосибирской области, он участвовал в тяжелых боях на Новго­родской и Орловской земле, освобождая от немецко-фашистских захватчиков Беларусь, Литву, Латвию, прошел всю Восточную Пруссию, штурмовал город-крепость Ке­нигсберг.

На фронте ему вручены ордена Красного Знамени, Отечественной войны первой и второй степени, Красной Звезды, медали «За боевые заслуги», «За Победу над Герма­нией», «За взятие Кенигсберга». В послевоенное время к этим наградам прибавились ордена Отечественной войны первой степени, «Знак Почета», одиннадцать медалей.

Дважды жизнь Яроцкого спасали врачи. Первый раз на Северо-Западном фронте, в феврале 1943 года. Пришлось под огнем врага целый день лежать перед снежным валом. Был контужен. Переохладился. Обморозил руки и ноги. А второй раз его ранили в самом конце войны.

О Яроцком, как, впрочем, и о каждом его однополча­нине, можно написать книгу. Приведу лишь несколько эпизодов о том, как добывалась Победа над врагом, какой вклад в ее приближение внес Яков Семенович, который за годы войны вырос от рядового до капитана, от навод­чика миномета до командира минометной роты.

ОХОТА ЗА «КУКУШКАМИ»

Май 1942 года. Войдя в став 53-й армии на Северо-Западном фронте, 235-я стрелковая дивизия заняла позиции перед полуокруженной Демянской группировкой противника. Несколько раз сибиряки пытались прорвать вражескую оборону, о успеха не имели.

25 мая командующий вой­нами фронта приказал наступление прекратить. Перестроив боевой порядок, им приступили к созданию участков обороны. Расположившись на новом месте, заработали лопатами минометчики. Когда огневые позиции были оборудованы, землянки для расчетов выкопаны, накрыты и маскированы, в первую роту пришел командир батальона. Осмотрел все внимательно, похвалил за добросовестную работу и неожиданно для всех спросил: Кто желает пойти уничтожать «кукушек»?».

«Кукушками» называли вражеских снайперов. Они причиняли немалый урон, располагаясь на деревьях в лесу за передним краем, чтобы обстреливать наступающих сверху. В период затишья немецкие снайперы вели огонь с нейтральной полосы. Охота велась за всеми, кто приближался с тыла к нашей первой траншее, кто по неосторожности поднимался над бруствером.

Вызвались трое. Среди них Яков Яроцкий, наводчик миномета. Офицер каждому пожал руку, пожелал успеха.

Еще было темно, а они уже ползли гуськом по хо­лодной, влажной траве, оставив позади себя первую траншею, где размещались стрелки. Замирали на месте, когда с немецкой стороны взмывала в черное небо осветительная ракета. Достигнув полосы редкого кустарника, рассредоточились, выбрали удобные позиции, замаскировались. Впереди на так называемой «ничейной земле» возвышались остро­верхие ели, образуя лесной островок. Он был любимым местом немецких снайперов.

Рассвет наступил быстро. Добровольцы молча лежали в густой траве, присматривались к каждому дереву. Но в гуще крон было темно и тихо. И вдруг утреннюю тишину нарушил звук, слов­но кто-то хлестнул кнутом. Яков приподнял голову и заметил сизый дымок, отно­симый легким течением ве­терка от высокой густой ели. Щелкнуло еще несколько выстрелов. Но где же они, эти «кукушки»? Стре­лять наугад по каждому де­реву? Только себя обнаружишь. И наши «охотники» терпеливо вели наблюдение, пока не определили, на каких елях затаились вражеские снайперы. Лишь затем открыли по ним прицельный огонь. Завязалась дуэль. «Кукушкина» пуля угодила в Кирилла Шмакова. Из раны полилась кровь, но боец продолжал вести огонь. Два немецких солдата упали со своих деревьев, а третий замер, слившись со стволом ели. По нему сделали еще несколько выстрелов — не падает. И на огонь не отвечает. Ранен? Убит?

Над нейтральной повисла тишина. Солдаты при­ползли в лесок. Возле упавших немцев лежали винтов­ки и рюкзаки. Минометчики подползли к дереву, на суку которого сидел третий гитлеровец. «Да он привязан!»,— негромко воскликнул Яков.

Вернулись к тем «кукуш­кам», которые лежали на земле. Взяли их винтовки, рюкзаки со снедью — хле­бом, консервами, обтяну­тые чехлами плоские алю­миниевые фляжки с чаем. В патронташах убитых име­лось еще немало патронов.

«Возьмем, — решили — пригодятся».

Дождавшись темноты, благополучно вернулись в роту.

До откомандирования на армейские курсы младших лейтенантов Я. С. Яроцкий увеличил свой счет до шести убитых гитлеровцев. В середине октября 1942 года он прибыл в свой полк, на те же позиции минометной роты, которые оставил, и стал командовать первым огневым взводом.

Июль 1943 года. После мощной артиллерийской подготовки 806-й полк первым форсировал водную прегра­ду, преодолел вражеские траншеи и начал преследо­вание отступавших гитлеровцев.

Первый стрелковый ба­тальон посадили на танки. Углубившись в тыл противника километров на пять, десант спешился. Стрелки заняли выгодные для боя позиции. Глянув в ту сторону, откуда только что при­были сами, но чуть правее своего пути, лейтенант Яроцкий увидел большую колонну. «Немцы? — удивился он. — Наверное, где-то в балке схоронились, когда наш де­сант мчался на танках».

Да, это шли отступающие гитлеровцы. Они не рискну­ли пробиваться через заслон, выставленный на высо­тах, решив ускользнуть через балку, в которой оказались минометчики.

Пехота была далеко, танки умчались еще дальше. Не подоспел и командир роты со связью, видно, где-то задержались. Что делать? Лейтенант Яроцкий осмотрелся. По краю балки ви­лась траншея.

«В траншею! — скомандовал Яков, понимая, что огнем минометов не воспользуешься, так как гитлеров­цы слишком близко. Рассыпавшись в цепь, они тоже бегом устремились к траншее. По численности их было в два-три раза больше, чем минометчиков. Предстоял неравный бой.

Несказанно обрадовался Яроцкий, когда услышал голос сержанта Виталия Ильина:

— Товарищ лейтенант, я пулемет нашел! Немецкий!

— А патроны есть?

— Есть, товарищ лейте­нант!

— Стрелять умеешь?

— Конечно!

Вражеская    цепь    совсем

близко. Ильин открыл по атакующим гитлеровцам огонь. Остальные минометчики стреляли из караби­нов. Несмотря на потери, враг вновь и вновь переходил в атаку. Пошли в ход гранаты. Дошло до рукопаш­ной. Схватив друг друга за грудки, по траншее живым комом катались бойцы роты и немецкие солдаты. Два гитлеровца вцепились в лей­тенанта Яроцкого. На помощь ему бросился рядовой Дьяков, ударил одного карабином по голове. На дру­гого навалился сам Яков, прижал коленом в грудь и выстрелил из пистолета ему в голову.

Фашисты не выдержали, стали выскакивать из траншеи и скрываться в ближайшем лесу. Преследуя их, минометчики бросили вдогонку последние гранаты.

Сумерки сгущались с каждой минутой. К Яроцкому, возглавившему роту, подбегали сержант и солдаты, докладывали, сколько вражеских трупов насчитали перед траншеей и на ее дне.

—    Выходит, семьдесят?

Большие потери понесла и первая минометная рота. 18 человек было ранено, 12 убито.

— Что напишу я вашим матерям, что скажу им, если вернусь с фронта? — словно читая молитву, говорил вслух Яроцкий, стоя без пилотки у положенных рядом погибших минометчиков. — Уте­шат ли их слова, что сра­жались вы храбро, что каж­дый из вас настоящий ге­рой...?

Яков смахнул набежавшую слезу и начал отдавать оставшимся в живых рас­поряжения. Ведь надо было привести себя в порядок, отправить в тыл раненых, установить связь с батальоном, пополнить боеприпасы, готовиться к завтрашнему дню. А июльская ночь так коротка...

Искитимская газета, №52, 9 мая, №54, 11 мая 1995 г.