<<вернуться к списку

Мая Константиновна Гарост

 Участница Великой Отечественной войны Мая Константиновна Гарост жила совсем одна.  Дома на стене висели большие портреты мужа, дочери и единственного внука. Мая Константиновна похоронила самых дорогих ей людей: очень давно мужа, недавно – дочь Александру и внука Костю, которые утонули в один день. Так сложилась судьба, что она всю жизнь теряет родных. В далеком 1937 году, когда Мае было 9 лет, она потеряла родителей. "Приехали люди и забрали маму и папу, - с тоской говорит она. - С тех пор ничего о них не знаю". Семью Мае заменил детский дом города Николаева. В детдоме жили друж­но, а директор как отец родной, - вспоминает Мая Константиновна. -Помню, мне вырезали аппендицит. Так он ко мне каждый день в больницу приходил. Все подумали, что это мой родственник.

В июне 1941-го года всех маль­чишек и девчонок из детского дома Николаева эвакуировали. Немцы наступали на Украину. Детей увезли в город Серафимович, где поселили вместе с местными сиротами. Но и здесь покой был недолгим. Фашисты продвига­лись. Воспитатели детдома не выдержали и бежали в панике со своими семьями среди первых. 13-летняя Мая и ее друзья остались брошенными на произвол судьбы. Но шла война, и выживать как-то надо. Собрались тогда старшие ребята, открыли детдо­мовские склады с продоволь­ствием и крикнули: "Налетай!" А что малышам нужно? Конечно, конфет побольше. Хотя лучше бы взяли воды и хлеба. Построили ребят и повели на станцию. Боль­ше суток шли строем.

- После кон­фет страшно хотелось пить, -вспоминает Мая Константинов­на. - Мы шли по следам от ко­пыт, где засто­ялась вода, по­дернутая зеле­нью. У кого был платочек, соса­ли эту воду че­рез платочек, а некоторые пили прямо так.

Добрались до Сталинграда. А потом в Астра­хань, в Казань. Детство кончи­лось. Те, кто старше 13-ти лет, пошли ра­ботать на завод: емкости для снарядов делали. А жили в ремесленном училище. Ребята ростом были еще совсем маленькие, по­этому возле каждого станка стоял ящик, чтобы дотянуться могли. Работали на измор.

- Спать хотелось жутко. Чтобы заслужить "выходной", подрост­ки шли на хитрости. Подставляли друг другу ноги и бросали на них пустые снаряды. Увидев синяки и ссадины на ногах, ребят отпуска­ли отдохнуть.

Детдом есть детдом. Подростки жили, как волчата, по законам стаи. "Ура! Нико­лаев освободили! - эхом пронес­лось по заводу. -Айда на Родину!" Денег на проезд не было. Залезли на крыши товар­ных вагонов, лег­ли и поехали.

- Старые паро­возы дымят, - вспоминает Мая Константиновна. -Мы были похожи на негров, такие же черные.

На станции Рузановка, под Москвой, немного помылись. Но есть хотелось сильно. Мая на полу увидела красную корочку от сыра. Поднять девочке стыдно. Наступила на нее ногой, чтобы не видел никто. Ждет, когда люди разойдутся. Не помнит, сколько простояла: упала без сознания.

- Это голодный обморок, - послышалось из толпы.

Кто-то дал кусок хлеба, а кто-то комочек сахара, а один солдатик протянул банку тушенки. Подбежала подруга Настя, ей тоже еды досталось. "Хочешь на фронт?" - жуя печеную картошку, спросила она. А тогда все туда хотели. На вокзале объявляли о наборе санитарок в госпиталь.

Раненых вытаскивали из-под обломков: подлазили под лежачего без сознания солдата и по­тихоньку вставали вместе с ним. Переносили в госпиталь, мыли, перевязывали раны. Руки уже с трудом поднимали тяжести.

- Мы обматывали запястья веревками и привязывали к носилкам, - делится Мая Константиновна очередной фронтовой хит­ростью. - А те девчонки, что шли впереди, на плечи носилки ставили.

Ночами дежурила молоденькая сестричка у постели покалеченных бойцов. Каждый из них становился родным, за каждого болело сердце.

- Наши солдаты только зубами скрипят от боли, - вспоминает она. - Подойдешь, спросишь: "Что тебе, миленький?" А он: "Воды!".

Сама Мая Константиновна в последние дни войны тоже была ранена. Три дня без сознания лежала. А когда очнулась, все вокруг кричат, стреляют. "Война кончилась!" - доносилось с улицы. Касательная рана на голове быстро затянулась, а на сердце боль от военных лет до сих пор не про­ходит. Многие моменты всплывают сами по себе, когда о них даже думать не хочешь. Но были и при­ятные мгновенья: детский дом, подруга Настя, кусочек сахара на вокзале и много-много конфет из детдомовского склада.

                                                                           Елена ГРОМОВА, Сибирский электродчик, 2005 г.

                                                      На фото: санитарка Мая, М.К. Гарост с внуком Костенькой