<<вернуться к списку

Нас обжигал смертельный огонь

Близится 50-летие самого крупного и наиболее ожесточенного сражения Великой Отечественной войны, ознаменовавшего начало коренного перелома в ходе всей мировой войны. В эти дни мне, как участнику этих исторических событий, хочется поделиться своими воспоми­наниями об этой великой битве. Память о тех, кто участвовал в ней, погибших и живых, должна быть священной в сердцах всех советских людей и особенно у молодежи.

В памяти моей навсегда сохранились эти грозные и решающие дни для Родины и всего человечества, хотя прошло с того времени полвека. После войны мне никак не удавалось побывать на месте боев. Но все эти годы бы­ла мечта побывать в Волгограде. И вот, 17 июня этого года, мое заветное желание сбылось: я снова на этой непобежденной земле, обильно политой нашей кровью.

Ветераны 277 дивизии спешили на встречу из Киева, Новосибирска, Иркутска и из других городов и сел. Вме­сте с Иваном Константиновичем Шелудяковым из Лебедевки отправились и мы в далекий путь. Справедливо сказано, что дружба не знает расстояний. Позвало нас в дорогу не только приглаше­ние принять участие в празд­новании полувекового юбилея, но и щемящая боль воспоми­наний.

Это была и торжествен­ная и трогательная, радост­ная и печальная встреча на священной, обожженной и прокаленной металлом земле. Волгоградцы свято чтут па­мять защитников великого города. Встреча прошла в очень теплой, дружеской об­становке и особенно волную­щей с молодежью. Эти дни для нас, ветеранов-сталинградцев, стали самыми счаст­ливыми. Их не выразишь сло­вами. Поэт М. Матусовский в своем стихотворении «Ве­тераны»: хорошо сказал об этом:

Когда   земля   дрожала,   как живая,

Когда от нашей крови таял лед

Нас выручала дружба фронтовая,

Она и нынче нас не подведет.

Была и большая печаль— многие ветераны дивизии не смогли прибыть по болезни, а 37 ветеранов за один толь­ко этот год ушли из жизни. В обширной программе встре­чи были и походы по местам сражений и ознакомление с городом, возрожденным бук­вально из руин и пепла. От центра города по Аллее Героев мы спустились к Волге. С вы­сокого берега перед нами от­крылась красота волжских далей, живописные кварталы современных многоэтажных домов, чудесные скверы и пар­ки протянувшегося вдоль ре­ки на 70 км, миллионного го­рода. Рядом с легендарным «Домом Павлова» и сохранен­ной разрушенной мельницей - панорама «Сталинградская битва». Стоишь на смотровой площадке у огромного полотна 120 м. в окружности и 16 м. высоты и перестаешь быть зрителем, а вновь становишь­ся участником этого страшно­го сражения, переживаешь всем существом своим каж­дый конкретный эпизод боя. Внизу находится музей бое­вой славы, где собрано 330 тысяч наших и немецких экс­понатов.

На третий день в сопровождении экскурсовода мы посетили знаменитый ме­мориал «Мамаев курган». Мамаев курган! Это гос­подствующая высота над го­родом и место самого ярост­ного сражения. Это не просто памятник, это самое священ­ное место в городе, здесь в братских могилах захоронены 35965 воинов, погибших за Сталинград. И не узнать уже эту землю, на которой тогда в августе-сентябре 1942 года шли ожесточенные бои: она вся была изрыта, покрыта сплошным слоем рваного, искореженного, обгоревшего металла и осколков снарядов и мин... В Зале Воинской Сла­вы перед Вечным огнем мы склонили головы перед незаб­венной памятью о тех, кто ценой жизни отстоял город от фашистских захватчиков. Слезы застилали глаза. В эту минуту мне показалось, что даже сам Вечный огонь стал гореть ярче, чем обычно. На Площади Скорби вместе с братской могилой под пли­той черного гранита могила маршала Советского Союза В. И. Чуйкова, командарма 62-й армии. Все выше подни­маемся по ступеням гранит­ной лестницы и вот перед нами Площадь Стоявших на­смерть. Над водной гладью выросший из каменной глы­бы солдат, сжимающий в ру­ках гранату и автомат. «Сто­ять насмерть»! Ни шагу на­зад!—таков был приказ Ро­дины. Стены-руины раскры­вают перед нами картину жес­токих боев, испещренные до­кументальными надписями. Звучит траурная музыка, сквозь грохот боя прорыва­ются слова из сводки Совинформбюро за эти дни, читаемые Левитаном. С трудом поднимаюсь наверх, какая-то сила подламывает ноги и да­вит грудь. Не потому, что я устал, а словно испытывал свою вину перед товарищами, сложившими здесь свои голо­вы за нас. Они погибли, а мы все еще живы... И всегда ли мы помним о них? За четыре военных года у меня было много фронтовых друзей, но с одними разлучили меня сол­датские дороги, госпиталя, других уносила смерть. И она не щадила нас как в первый день войны, так и в день пос­ледний... И мы в вечном долгу перед погибшими за Родину. И вот наконец вершина Мама­ева кургана, которую венчает величественный монумент «Родины-матери»—52-метро­вая фигура женщины, уст­ремленная вперед, с поднятым в руке мечом. Здесь и нах­лынули на меня горькие и гордые думы, связанные с воспоминаниями о пережитых на этой земле днях...

Битва на Волге началась упорной обороной на дальних подступах к городу. Тяжелые бои шли на всех фронтах, но самая тревожная и тяжелая обстановка сложилась на сталинградском направлении. В этих местах довелось мне быть в знойные дни июля-августа 1942 года, когда разгоралось жестокое сражение, в кото­ром мне пришлось принять участие в составе 113 гвар­дейской воздушно-десантной бригады 119 гвардейского полка. Соотношение сил на этом направлении скла­дывалось в пользу противни­ка, который сконцентрировал здесь крупные силы войск, танков, самолетов, артилле­рии и другой техники. Под непрерывными бомбежками и артиллерийскими обстрелами город весь горел тонны ке­росина, мазута, бензина выр­вались из подожженных неф­техранилищ, даже Волга, покрывавшись горящей нефтью, вся пылала, пламя и копоть поднимались на большую вы­соту. В черном дыму тонуло солнце и казалось, что нет ничего живого в этом аду.

Отражая яростные атаки гитлеровцев, десантники и др. подразделения упорно сража­лись с превосходящими си­лами противника. Отражали по 8-10 атак фашистов, с утра до позднего вечера на поле боя стоял несмолкающий гул моторов и грохот взрывов. Сражение по своему ожесточению и потерям превзошло все бои, в которых мы участвовали до этого. Часто мы переходили передовую, совершали налеты на немецкие траншеи и блиндажи. Стремительной дерзостью ошеломляли фашистов, строчили по ним из автоматов, забрасывали гранатами, бросаясь врукопашную, действовали финскими ножами и пистолетами, сея смерть и ужас среди гитлеровцев.

Искал я здесь свой окопчик, да где там через полвека-то!

По себе знаю, какое физическое и нервное напряжение надо вынести, чтобы выполнить боевое задание. Какой силой духа нужно десантнику обладать, чтобы не дрогнуть при этом, не впасть в губительную панику, а раз за разом вступать в смертельное единоборство и победить. В эти тяжелые для Сталинграда дни гвардейцы-десантники сражались с особой стойкостью, стояли до последнего, отстаи­вали каждую пядь приволжской земли, не склонили головы перед гитлеровскими захватчиками.

Но у нас не хватало ни сил, ни средств, чтобы удерживать   этот мощный таранный удар, казалось, невозможно  было вынести нечеловеческую нагрузку, выпавшую на нашу долю.

Нас обжигал смертельный огонь, но мы все вынесли и пережили. Только в конце августа 1942 года противнику удалось прорвать нашу обо­рону, переправиться через Дон и выйти к Волге с северной стороны Сталинграда. До крови кусали потрескавшиеся губы, когда с тяжёлыми боями вынуждены были отступить, оставляя врагу землю, обильно политую нашей кровью. Именно в эти августовские жаркие дни, когда пыль и земля от взрывов снарядов засыпала нас с головой и скрипела на зубах, меня первый раз ранило в голову. Не помню как без сознания доставили в медсанбат, а оттуда на машине вывезли под огнем в саратовский госпиталь.

Но душа моя рвалась к боевым друзьям и, не долечившись как следует, я снова оказался на передовой и принять участие в том генеральном сражении, которое началось 19 ноября невиданной еще в военном деле артподготовкой, вошедшей в нашу историю как День ракетных войск и артиллерии.

Огненная буря обрушилась на вражеские позиции. Весь передний край противника потонул в разрывах cнарядов и мин. Наши грозны «Катюши» учинили врагу расплату за все наши обиды и страдания, ее смертоносные снаряды летели словно метеоры - вестники грозного суда над фашизмом и все это завершилось полным разгромом и пленением армии Паулюса 2 февраля 1943 года. Наступил и на нашей улице праздник.

В эти дни решающего нашего наступления в районе станицы Клетской я второй раз тяжело был paнен - пробило насквозь левое плечо, но я сразу не ушел с поля боя, кое-как перевязавшись, продолжал биться пока не подползли санитары. Третье ранение ног получил получил уже на озере Балатон в Венгрии. Последствия этих ранений чувствую до сих пор. Но каким бы ни был личный фронтовой путь, желанная цель у всех была одна—Победа! Эта живая Победа, добытая кровью и мужеством нашего народа обращенная в настоящее и будущее.

Проходят годы, но, возвращаясь сегодня к долгим суровым годам войны, без преувеличения можно сказать: у нас была уверенность в том что враг будет разбит и мы возродимся и заживем лучше прежнего. Сегодня такой уверенности в улучшении нашей жизни уже нет. Но мне хочется, чтобы как можно больше побывали на Мамаевом кургане  люди и поняли, что такое война. В наше трудное время хочется верить, и это осталось незыблемым для нас, - сохранится в народе святая память о погибших в войне и признательное уважение к живым, войну прошедшим, к нам—фронтовикам.

А придется ли мне ещё когда-нибудь побывать на местах кровавых сражений? Видимо, уже нет.

М. Фомичев

Ветеран войны, инв. 2 гр.

Искитимская газета, №134, 11 ноября, 1992 г.