Александра Васильевна Прокопенко: "Даже в тяжелые, трудные дни мы умели радоваться, петь, танцевать и смеяться.

 

Ради  приезда  гостей  Александра Васильевна принарядилась. Платков ярких у нее великое множество -  на «Евсинской»  птицефабрике  дарили к каждому празднику, как ударнице труда.  Появляется  в проеме двери,  приглаживает  кончики  дареного платка, поет: «Я невеста не плоха, поджидаю жениха!...»  -  и весело хохочет. Этот оптимизм помогал Александре Васильевне и подругам ее и в военные годы,  и всю их,  в общем-то очень нелегкую, жизнь.

Начинает рассказывать про себя -  и сразу слезы:

-Ох,  и  уже  слезы,  уже  слезы,  миленькая моя...

Но справляется с волнением и продолжает, хотя голос подрагивает:

-Папа  мой  -   Василий  Григорьевич Сухинин - родом из-под Орла. Но там они жили  очень бедно -  детей  было пятеро, а отец их умер. И моего папу взял к себе, в батраки, какой-то богатый человек. Вот он с ним потом в Сибирь и приехал. Здесь с мамой -  Марией  Николаевной  -  сошлись.  Я  родилась в  1930  году в селе Ургун  Черепановского района (сейчас это Искитимский район). В Ургуне были каменоломни,  там  известь  выжигали.

Папа  мой  был  стахановцем,  его  за хороший труд отправляли  на  курорт в  Крым.  И  мама  в  этом  карьере  работала -  добывали камень,  носилками носили его к печам,  и в печах известь выжигали.

Когда началась война, мне -  самой старшей -  было  11  лет,  уже в  школу ходила. В семье нас было трое девочек -  сестры  мои  1936 и  1939 годов рождения.  Отца на фронт провожали  всей семьей в июле  1941  года со станции  Евсино.  На платформе стояли  крики,  плач.  Отец в  Новосибирске учился  четыре  месяца на танкиста.  Похоронку  на  него  мы  получили  25  июля  1942  года.  А у бабушки сына забрали на фронт, два зятя у нее было -  тоже их на фронт позабрали. Всех подмели...

Мама моя была коногоном, и я тоже работала в поле на конях. Кобыл моих звали Шурочка и Рыжкй -  как сейчас помню.  Возила на корове дрова для

отопления  школы  и  дома,  картошку в поле полола.  Выращивали свеклу, потом собирали ее, мыли и отвозили на ст. Евсино в приемный пункт, где в

обмен на эту свеклу получали сахар.

Было очень тяжело: жили бедно,  постоянно недосыпали. Картошечку ели каждую,  самую  махонькую,  а не так, как сейчас мы живем, ведрами ее по

весне выбрасываем. Корову держали, но налог по сдаче молока такой на нас наложили -  305 литров в год! Овечек еще держали и курочек.

В Ургуне, как речку переедешь, вся улица так и называлась «Орловская».

Дорофеевы,  Иваниловы,  Гладковы,  Мамыкины,  Вакуровы,  Бородины -  все орловские. Все мы, девчонки, вместе были, и у всех у нас не было

отцов... Многие из «орловских» после войны обратно на родину уехали.  «В Россию», - так они говорили.

После окончания школы-семилетки в 1945 году хотела поступить в Черепановское педучилище, но баллов не хватило. В школе-то, видишь, я мало

училась.  Не  до  уроков  было.  С  мамой я  работала и  в карьере -  таскали камни для извести. Но тогда с семью  классами  я  считалась образо­

ванной,  и  меня  взяли  работать  про­давцом. Хлеб продавала. А его тогда давали  по карточкам  -  200  граммов иждивенцам,  по 400  граммов  рабо­

тающим.  Камни люди  в карьере таскали,  а им  хлеба 400  граммов.  Потом  уже  стали  привозить  в  магазин соль и мыло. А то ведь не было ниче­

го! Золу с водой разводили и стирали вот этим щелоком.

В  17 лет  вышла замуж.  Иван,  муж, был  моим  одноклассником,  но  на фронте не был, не взяли по инвалидности.  Он по молодости  нашел про­

тивотанковую  гранату,  начал  разбираться  с  ней,  да стукнул.  Граната взорвалась у него в руках,  и правую кисть  оторвала.  А  пятеро  его  дру­

зей ушли на фронт и погибли все. Ни один не вернулся!  После войны уже, бывало,  соберутся бабы  к его матери Маланье и воют: «Радуйся, радуй­

ся, Милашка! Наших-то сынов вообще нет, а твой, хоть и без руки, а живой, с тобой!..»

А в войну реву было на улице!  Придет  похоронка  в  какой  дом.  и  бабы орут,  вот  как  коровы!  Большая  улица была, и ни одного мужика не оста­

лось. Муж выучился в Колывани, работал бухгалтером в селе. Там же в колхозе и я с ним -  обрабатывала свеклу и картошку.  Родились дети -  двое сыновей и дочь.

В  1963  году  переехали  жить на ст. Евсино, работали вместе с мужем на «Евсинской» птицефабрике. Иван Андреевич  и  здесь трудился  бухгалте­ром,  работал честно и добросовестно. А я сначала на разных работах,  а потом 12 лет трудилась на яйцескладе. Яйцо сортировала, паковала его и возила на машине сдавать. Мы сами грузили ящики с яйцом -  берем ящик вдвоем с Леной  Ширяевой и грузим на машину. А принимали яйцо раньше  только  в  одном  месте  -   в  Академгородке.  Если  партию  браковали, то работницу лишали премии. Но те партии яйца,  что я возила,  всегда принимали. И мне за хорошую работу премию дадут рублей  15-20, платки к праздникам. А то еще паласы давали,  и трельяж однажды  подарили. Передовиков  «Евсинской»  птицефабрики возили в Новосибирск на концерт Льва Лещенко! Потом я 9 лет отработала на складе -  запчасти механизаторам выдавала.  Пошла на пенсию,  но  пенсию  начислили  небольшую -  65 рублей,  и это при том,  что трудовой стаж уже был 38 лет!  И пошла в убойный цех,  отработала еще три  с  половиной  года.  Ну,  тут  внуки пошли один за другим,  и в 88-м году я уже дома села.

Сегодня  уже  и  правнуки  есть.  Я  - труженик тыла.  Ветеран  труда.  Награждена  медалью  «За доблестный труд  в  годы  Великой  Отечествен­

ной  войны  1941-1945  гг.»,  медалями к юбилеям Победы. Живу с дочерью,  летом  помогаю ей  на огороде. Не унываю никогда! Даже в тяжелые,

трудные дни в жизни мы умели радоваться, петь, танцевать и смеяться.

Конкурент. - 2016, № 17 (06 мая). - С. 6.